Я не знаю, почему признался. Возможно, последние сутки выдались слишком тяжелыми и хотелось поговорить хоть с кем-то. Поделиться тем, что на душе.
— Как так? — повернулась она снова и принялась изучать меня с новым интересом.
— Не знаю. Очнулся… там… и ничего не помню. Какие-то вещи кажутся знакомыми, какие-то совершенно новыми. Но все, что касается личных воспоминаний — пустота.
— Странно…
— А ты помнишь свою жизнь?
— Да, воспоминания сохранились. Хотя мне все больше кажется, что происходящее сон. Злой.
В начале разговора девушка несколько раз улыбнулась, но сейчас через ее лицо пролегла грусть, а глаза поблекли. Мне это не понравилось. Почему-то хотелось, чтобы они сверкали.
— Не грусти, — сказал я. Девушка несколько секунд недоуменно смотрела, потом улыбнулась. Я тоже не удержался и уголки губ полезли вверх. Странное чувство.
— Ты добрый.
— Наверно, — сомнения, может ли быть добрым тот, кто убил человека, пусть и случайно, я решил оставить при себе. Кто знает, какой я был в жизни.
— Давай придумаем тебе имя, — неожиданно предложила она.
— Какое?
— Учитывая странности происходящего… нет смысла выбирать обычное. Говорят, имя определяет судьбу. Какую бы ты хотел?
— Сытую.
Девушка рассмеялась звонким смехом, что в этом месте выглядело особенно дико. Я заметил, как на нас обернулось несколько людей с улицы. К этому времени подошли еще пару десятков человек и сейчас они решали, что делать.
— Раз сытую, значит нужно добывать пищу. А для этого нужно быть сильным, — девушка размышляла вслух, а у меня в груди разрасталось волнение. Обретение имени казалось чем-то нереальным, но при этом крайне важным. Словно я и не живу без него. — Я нарекаю тебя… Дракон.
Повисла пауза. Я думал, шутит она или нет, но при этом автоматически прислушивался к ощущениям, пробуя имя на вкус. Память показывала, кто такие драконы и у меня создалось впечатление, что имя слишком пафосное. Но Ева смотрела серьезно, ожидая реакции.
— Если я Дракон, тогда ты Принцесса.
— И ты меня похитишь? — заговорщицки улыбнулась девушка.
— Нет. Я буду тебя охранять. От рыцарей.
По чердаку снова прокатился ее звонкий смех, а сердце дало сбой. Вместе с этим я чувствовал, что произошло нечто важное.
Тут с улицы донеслись крики и шум. Поток людей, идущих к святилищу все набирала обороты и почти каждую минуту появлялся кто-то новый. Приходили и группами, но пока в основном небольшими. Я включил на несколько секунд чувство живых и ощутил минимум пару сотен человек.
И все они хотели есть. С высоты видно, как наладилась циркуляция людей в крепости. После святилища они выходили, общались с остальными, узнавали новости и известную информацию, а потом, ведомые голодом, отправлялись обследовать небольшой город, в котором мы собрались.
И это принесло первые успехи.
— Мы нашли запасы! — кричал какой-то паренек.
На шум сбегались и я понял, что лучше поспешить и прояснить вопрос. Хотелось не то, что есть, нет… хотелось жрать. И при мыслях о еде желудок сводило тугой болью. Ева реагировала схоже, поэтому согласилась спуститься вниз.
С момента моего прихода прошло от силы два часа. За это время в крепости собралось две с половиной сотни человек, большая часть которых сейчас рванула к зданию, напоминающему настоящий замок. Свой двор, четырехметровая стена, бойницы — все это производило впечатление надежности.
Ворота раньше были закрыты, но по всей видимости люди перебрались и открыли створки. Это четко видно по свежим бороздам на грязи.
Прямо во двор группа мужчин и женщин вытащила баул, в котором нашлось зерно. Я протолкался с Евой через толпу как раз к моменту, когда искатели делились находкой.
— Там в погребах большой склад. Заполнен от силы на треть, но запасов хватит где-то на месяц, если кормить пару тысяч человек. В основном зерно. В хорошем состоянии. Там же нашлась посудная утварь, сейчас собираемся сделать костер. Желающие помочь в приготовлении, подходите. Всех остальных прошу выйти за ворота и не мешать. Еда достанется всем.
Мужчина говорил приятным голосом, сходу располагающим к себе. Я сначала подумал, почему так легко делятся едой, но потом понял, что если ее попытаться скрыть, то начнется массовая резня. Одна мысль, что пищи могут лишить, вызывала готовность схватиться за нож.
Мы с Евой вызвались помочь. Точнее, сначала вызвалась девушка, а я просто не хотел от нее отдаляться, поэтому пошел следом. Пока она являлась единственным светлым моментом в моей новой жизни. Словно якорь, я цеплялся за нее, чувствуя, как внутри расползаются мрачные тучи от потери памяти и… себя.