Может быть, имеется какой-нибудь секретный звонок? Но, ему об этом никто не рассказал. Тогда Станислав Николаевич почему-то подумал, что надо просто сунуть руку в расщелину, которая теперь сделалась узкой, но ладонь вполне пролезала. Он так и поступил. Да еще и мысленно зачем-то обратился к скале с просьбой открыть проход. Когда рука коснулась скалы, то он увидел, как в нише вновь заклубился туман, быстро делаясь все плотнее. И расщелина снова разошлась до прежнего размера за какие-то секунды, причем, совершенно беззвучно. Васильев сразу шагнул внутрь, думая при этом: «Вот это ворота, так ворота! Не зря наши ученые свой хлеб с маслом едят!»
Едва приняв дела в связи с расследованием непонятного инцидента с исчезновением пленных крестьян, Гельмут Руппель затребовал все найденные материальные свидетельства, способные хоть немного пролить свет на то, что же произошло на самом деле. К сожалению, их оказалось совсем мало. Егерям удалось найти всего две гильзы от какого-то малокалиберного оружия. Да патологоанатомы извлекли из тел погибших солдат, найденных в братской могиле, пару десятков пуль диаметром 5,45 миллиметров, подходящих к этим гильзам.
Гауптштурмфюреру сразу бросилась в глаза несуразность неизвестного патрона. Ну, кто в здравом уме будет выходить в настоящий бой с таким мелким калибром? Вскоре эксперты доложили Гельмуту, что оружия под такой патрон в Советском Союзе на момент начала войны точно не существовало. Смущала и маркировка. Никаких звездочек на торце, столь характерных для советских патронов, не имелось. Сверху и снизу от капсюля стояли лишь цифры 270 и 87. Индекс завода-изготовителя и год производства? Абсурд.
Похоже, русские применили какой-то экспериментальный образец автоматического оружия, промаркированный как-то по-другому, чем обычно. А о том, что оружие было именно автоматическим, свидетельствовали распределения огнестрельных ранений на телах погибших солдат. Их убили очередями малокалиберных пуль. Вот только откуда у партизан какие-то новые пистолеты-пулеметы, еще неизвестные в Германии? Обостренная интуиция просто кричала Руппелю, что эти партизаны весьма непростые. И кто-то им помогает. На это указывало хотя бы то, что все следы боя пытались очень тщательно скрыть. Даже гильзы собрали почти все. Обычно, партизаны так не делают. Кто же принимал участие в бою на дороге? Красный ОСНАЗ какой-нибудь новый, специально обученный воевать в тылу противника? С этим вопросом Гельмуту и предстояло разобраться.
Дело казалось весьма сложным, но Гельмут Руппель не привык отступать. Если он брался за что-нибудь, то всегда старался доводить начатое до конца, отличаясь завидным упорством. Несмотря на то, что штурмбанфюрер СС Вильгельм Шнайдер, вроде бы, считался старше по званию, но полномочия именно для подобного расследования, в котором интуитивно читались некие элементы мистики, у гауптштурмфюрера Руппеля были обширнее.
Общество Аненербе, маскирующееся под занятия науками, представляло собой тайную организацию внутри Черного Ордена. Именно этот таинственный орден держал в своих руках всю реальную власть, являясь самым настоящим закулисьем политики Третьего Рейха. Причем, тайная доктрина Черного Ордена никогда не провозглашалась официально. Орден представлял собой сверхструктуру, идеология которой уходила корнями в немецкие оккультные теории. И именно потому Гельмут Руппель, будучи одним из посвященных, имел гораздо больше влияния и реальных возможностей, чем Вильгельм Шнайдер.
Когда Васильев вошел внутрь скалы, то застал ученых за разговором. Причем, место в широкой нише, где они находились, разительно изменилось, а сама ниша значительно расширилась и углубилась. Теперь там вокруг странного камня, вросшего наполовину в скалу и покрытого непонятными серебристыми письменами, появились еще каменные столы и стулья. Но, самое главное, что поразило бывшего лесника больше всего, — так это большие цветные экраны с очень четким изображением, вмурованные прямо в каменные стены. И на них отображался весь пейзаж, окружающий расщелину.
А на каменных столах, вытесанных из гранита с невероятной точностью, подобные которым Васильев видел лишь во время посещения Эрмитажа, стояли какие-то невиданные устройства с плоскими корпусами и клавишами с буковками, и тоже имеющие цветные экраны. Вот только там отображались не картинки, а какие-то разноцветные графики. Ко всему этому техническому разнообразию по полу тянулся толстый электрический кабель. Едва главный партизан подошел, трое ученых, сидящих на каменных стульях, сразу прекратили какую-то научную дискуссию и поздоровались с ним.