Прежде, чем плотно заняться поисками Гипербореи, Игнатов побывал во многих экспедициях. И он встречал следы чего-то похожего в различных точках планеты. Например, полигональные кладки разных храмовых комплексов древних народов наводили на мысль, что камень в момент строительства был очень податливым. Но, чтобы происходило подобное тому, что сейчас творил артефакт, внутри него должен находиться некто всемогущий, подобный возможностями самому настоящему богу в том понимании, которое придавали этому термину древние народы.
А в древности часто обожествляли то, что просто не способны были понять и объяснить. Сейчас и Игнатов ловил себя на мысли, что объяснить механизм трансформации камня оказался бессилен даже он сам, хотя и обладал степенью доктора технических наук. Вот только он считал, что те самые боги древних людей были какими-то оставшимися представителями еще гораздо более древних доисторических палеоцивилизаций, обладающих высочайшим уровнем технологического развития. Иначе, откуда все эти легенды многих народов о летающих колесницах, о громовержцах, о великанах, размером с горы и об огненных драконах в половину неба? Сопоставив между собой множество древних текстов, Игнатов давно пришел к выводу, что списывать все предания о деяниях богов на пустой мистицизм древних людей нет никаких оснований. Игнатов решил для себя, что древние боги — это не совсем выдуманные персонажи, а имелись некие реальные представители высокоразвитых цивилизаций, существовавших задолго до начала цивилизационного формирования нынешнего человечества, которые делали просто невероятные вещи на глазах у изумленных людей примитивных культурных формаций, отчего и стали прототипами богов из мифологии, о которых народная память сложила красивые и страшные легенды, передавая их в устной традиции многими поколениями.
В древних трактатах разных культур встречались упоминания погибших стран Атлантиды, Лемурии, Гипербореи. Вот только предстояло уточнить, что это были за цивилизации, если существовали на самом деле? Откуда они взялись? В какой временной отрезок развились до значительного уровня прогресса, и почему погибли? На эти вопросы Игнатову и предстояло искать ответы в том научном поиске, который он для себя выбрал. Профессор серьезно задался вопросом: какие есть основания у академической науки не рассматривать возможность одновременного сосуществования двух цивилизаций разного уровня развития в некоем доисторическом прошлом планеты? И почему должно сохраниться достаточное количество материальных следов, если хотя бы учесть, что по поверхности земли прокатились неоднократно волны оледенения, снося на своем пути даже горы? Но, Игнатов верил, что время, ледники и потопы не могли стереть все следы доисторических цивилизаций полностью. Как исследователь, он надеялся, что должно остаться нечто удивительное, и что ему повезет это удивительное найти. И вот, совершенно неожиданно, нашелся удивительный артефакт. Наблюдая уникальные явления, связанные с ним, профессор пока даже не был уверен, имеет ли он земное происхождение, или же попал на планету из глубин космоса? А, может быть, артефакт прибыл из параллельного мира?
Получалось, что набор теорий пока не слишком богат. Но, с обретением древнего артефакта Игнатов получил отличный аргумент для выбора между разными вариантами. Если бы Игнатов опирался на общепринятые подходы академической науки к историческому развитию, то искать какие-то непонятные артефакты было просто бессмысленно. И только уверенность Игнатова в реальности контакта древних людей с еще гораздо более древней и гораздо более развитой палеоцивилизацией, или даже с ее оставшимися единичными очагами, вселяла в него веру, что такие свидетельства непременно должны быть найдены! И Игнатов интенсифицировал поиски.
Он искал очень долго, но безуспешно. Иногда просто отчаивался. В последний год бесплодных поисков он уже решил для себя, что, если никаких убедительных свидетельств палеоконтакта не обнаружится, то ему придется отступить, признав мнение о том, что все эти свидетельства о древних богах не более, чем выдумки примитивного сознания, обладающего иррациональной «мистичностью». Но Игнатова вела вперед надежда на то, что, если все-таки обнаружатся реальные следы контакта двух цивилизаций, то принятая в академических кругах версия объяснения антропоморфных богов утратит смысл, поскольку эти самые боги, отраженные и на тысячелетия запечатленные в «мистическом» восприятии предков, получат вполне логичное объяснение.