Сомов возразил:
— Нет, Миша. Это вряд ли. Генерал наш сейчас в Москве. А проверки к нам пока не едут. Не конец года еще. Так что понадеемся пока на прапорщика. А кто, кроме Феди Кузьмина, все хозяйство полигона потянет? То-то и оно, что некому больше нас с тобой заменить на время, если по-хорошему. Правда, мероприятий никаких на полигоне сейчас и не запланировано. И этот факт облегчит задачу прапорщику. Но, текущую рутину никто тоже не отменял. Ну, а связь мы сюда уже провели, так что, в случае чего-то непредвиденного, вызовет нас Кузьмин.
Так они и решили. Сомов сделал необходимые распоряжения, переговорив с прапорщиком по внутренней связи. Потом на глазах у Игнатова и Васильева Сомов, Синельников, Мальцев, Кудряшов и Матвеев приросли к креслам, слившись с Живым Камнем. Васильев вышел из зала управления, направившись к пещерам набирать заново людей в партизаны. А Игнатов остался следить за происходящим в центральном посту.
Между тем, вскоре снаружи временного сдвига в сорок первом году задвигались скалы. Сначала рядом с великаном Димы Матвеева из скалы вышел еще один великан, не меньше ростом и не уже в плечах, но с более обтекаемыми формами. Потом из разных скал вышли еще трое великанов. Один из них получился выше остальных, но имел плечи поуже. Еще один, наоборот, получился более приземистым, но широкоплечим, а последний фактурой внешней поверхности камня копировал броневые плиты с хищными углами настоящей военной техники. Этот последний великан-аватар принадлежал Сомову. Приземистый и широкоплечий принадлежал Синельникову. Самый высокий принадлежал Мальцеву, а самый обтекаемый принадлежал Кудряшову.
— Отделение, смирно! — прокричал команду Сомов по военной привычке через своего каменного монстра. И от громового голоса великана дрогнули скалы.
Выполняя распоряжение начальника полигона, вскоре на немецких грузовиках подвезли зенитки «ЗУ-23-2», а техники приспособили их к рукам каменных великанов. Причем, усилием воли операторов камень принимал нужную форму, и зенитки устанавливались в великанские руки стационарно. Боепитание к ним сделали в виде длинных лент, которые висели на великанах, перекинутые через плечо. Все, что нужно было делать великану, так это направлять оружие на цель правой рукой и нажимать на гашетку. Левая рука оставалась, при этом, свободной для ближнего боя. Пока решили ограничиться только таким вооружением: по одной двуствольной зенитке на одного великана.
Пока великаны готовились к бою, подоспели и партизаны под предводительством майора Васильева. Все пятнадцать человек с немецкими автоматами, которых затрофеили достаточно много в разгромленном лагере Аненербе. Пришли с Васильевым и двое добровольцев с полигона, сержант Роман Ануфриев и ефрейтор Леонид Зимин, вооруженные, на всякий случай, «Шмелями». Пехотинцы пялились снизу-вверх на шеренгу каменных монстров, вооруженных зенитными пушками. Причем, двуствольные «зушки», весящие под тонну и имеющие длину стволов более двух метров, смотрелись на фоне гранитных туш совсем небольшими пистолетами-пулеметами.
Немецкие наблюдатели, конечно, тоже не сидели без дела. Они сразу же заметили активность. И совсем не обрадовались увеличению количества вражеских великанов. Русские каменные чудовища явно что-то готовили. Даже выкрикивали какие-то команды на всю округу. Потому штурмбанфюрер Вильгельм Шнайдер не стал медлить, а все-таки вызвал авиацию. Он позвонил на ближайший немецкий аэродром штурмовой авиации, вызвав командира авиационной группы и затребовав немедленно прислать пикировщики для борьбы с партизанами.
Объяснять что-либо про каменных великанов Шнайдер не счел нужным, потому что это сразу вызвало бы вопросы, которые наверняка замедлили бы принятие решений летным командованием. А, поскольку самолеты нужны были прямо сейчас, а не завтра, Вильгельм сказал майору, что русские высадили десант в помощь партизанским отрядам и, к тому же, применяют какое-то новое неизвестное оружие, бронетехнику из камня. На что майор на другом конце провода рассмеялся.
Вот только Шнайдер прекрасно понимал, что командир авиагруппы напрасно смеется. Но, Вильгельм не знал, как же убедить майора в необходимости все-таки прислать самолеты немедленно. В сущности, начальник авиагруппы полевого аэродрома не должен был по первому требованию начальника какой-то там айнзацкоманды без приказа сверху рисковать летчиками. Тем более, что все самолеты были на счету, а над линией фронта в воздухе постоянно происходили воздушные бои с русскими. Да и просто самолетных вылетов для поддержки войск и прерывания вражеских коммуникаций производилось выше всяких норм. А тут еще каких-то партизан бомбить надо без предварительной воздушной разведки. Вот майор и упирался.