От взрыва бронетранспортер подбросило, а его левая гусеница разорвалась и слетела с катков. Продолжив движение по инерции на правой гусенице, бронированная машина развернулась поперек дороги, упиревшись мордой в придорожные камни и заглохнув. Над моторным отсеком показалось пламя. Не теряя времени, Васильев застрочил из пулемета по немецким солдатам, выскакивающим из кузова. Тут прогремел и второй взрыв. За поворотом дороги сработали парни, возглавляемые комиссаром отряда Данилой Колесниковым. Но, не слишком удачно у них получилось. Мотоцикл не удалось полностью уничтожить. Его лишь снесло с дороги в кусты взрывной волной. Водителя выбросило со своего места, и он упал плашмя на спину не то убитым, не то просто потерявшим сознание. А вот пассажир остался в люльке и, быстро очухавшись, открыл огонь из своего МГ. Двое сыновей Колесникова и он сам залегли на скале под пулеметным огнем, изредка огрызаясь из своих трехлинеек.
Вскоре позади колонны взорвался и третий фугас, после чего и там затрещали выстрелы. То бойцы Михаила Громова, сельского школьного учителя, когда-то участвовавшего в гражданской войне, отсекали огнем арьергард противника. Потом Васильев, в промежутках между собственными очередями, которыми прижимал к земле немцев, выбежавших из горящего бронетранспортера, услышал, как в хвосте колонны заработали автоматы. Сначала застрочил «Суоми», а потом подключились какие-то другие, причем, сразу несколько. И вдруг стрельба на том участке прекратилась. Хвост длинной колонны от пулеметной точки на скале не просматривался, но вскоре по гребню скалы к Васильеву прибежал Егорка, двенадцатилетний сын бухгалтера, рискуя попасться на прицел немцам, покинувшим горящую бронированную машину, но отстреливающимся из-за придорожных камней. Пацан сообщил командиру партизанского отряда, что какие-то красноармейцы, неожиданно появившиеся из подлеска со стороны речки, перестреляли финнов и помогли освободить всех колхозных женщин и детей.
Воодушевившись такой новостью, Станислав Николаевич скосил из пулемета еще одного немца, пытавшегося прицелиться из своего карабина, неосторожно высунувшись из-за валуна. Все-таки преимущество расположения огневой точки на возвышении очень помогало. Прижав оставшихся немцев своими очередями к камням, Васильев дал команду Диме Касьянову осторожно подобраться по гребню и закинуть пару гранат за те придорожные валуны, которые теперь служили укрытием для солдат противника. Парень выполнил распоряжение. Вот только одна из гранат, брошенных им, отскочила от камня, взорвавшись не там, где хотелось бы. А вторая попала за валун, но убила лишь одного немца. Сам же Дима, высунувшись со скалы, схлопотал пулю. К счастью, она задела парня лишь по касательной, разорвав скулу на левой стороне лица. Чуть не убили, но обошлось. Сельский фельдшер Ефрем Михайлов сразу оттащил Димку подальше от кромки скалы и начал обрабатывать рану.
Немцев осталось человек шесть, но они все еще не сдавались, продолжая прятаться за камнями и отстреливаться. Командовал ими фельдфебель в кепке-фрицевке. Наверное, он рассчитывал продержаться до подхода помощи. К тому же, густой дым черного цвета, поднимающийся от горящего бронетранспортера, мешал партизанскому пулеметчику выбирать цели, создавая для немцев дымовую завесу. Но, помощь пришла наоборот, к партизанам.
Все поменялось очень быстро, когда с тыла по немцам ударили автоматные очереди. Васильев смотрел и не верил глазам. Фигуры бойцов в странных комбинезонах, полностью закрывающих все тело, и с противогазами на лицах, выглядели весьма необычно. Но больше всего удивляло их оружие, необычные автоматы с изогнутыми рожками магазинов. Они били точными короткими очередями, отчего немецкие солдаты гибли один за другим. Вскоре немцы перестали стрелять, а фельдфебель вышел из-за большого камня, подняв обе руки вверх. И на его холеном лице читался испуг. Лишь впереди на дороге за поворотом все еще стрелял пулеметчик из коляски мотоцикла. Он еще просто не понимал, что бой проигран. Впрочем, бойцы в противогазах быстро успокоили и его, подобравшись по придорожным кустам со спины.