Напоминаю, — сказала чумазая Спичка, вычёсывая подпалины в бороде. — Хотя, хвала театральному комьюнити, мы превратили эту рухлядь в повозку, которая не развалится на первой же кочке, нам всё ещё некого туда запрягать. Сделайте с этим что-нибудь.
— А ты? — пискнула Завирушка.
— А я, — подбоченилась дварфиха, — приглашена в трактир. Нам с уважаемым Бруенором Холдерхеком надо обсудить кое-что о секирах. Скоро не ждите. И, ради нефилима, не пытайтесь закупать эль в дорогу! Вас обманут как слепых новорождённых табакси. Я сама займусь завтра. Всем пока.
Почтенный дварф подхватил Спичку под локоток, и они важно проследовали на улицу.
— Секиры, ишь ты… — сказал Кифри задумчиво. — Это какая-то дварфовская традиция?
— Не твоё дело, — осадила его Фаль. — Подумай лучше, где нам взять достаточно сильного вола.
— Вола? — засомневался Эд.
Тройняшки упёрлись плечами в заднюю стену фургона, поднатужились, крякнули, но сдвинули его всего на пол-оборота огромных колёс.
— Волов тут надо штуки четыре, — оценил их усилия Пан. — И это мы ещё не загрузили припасы и не влезли сами. Только Мастер Полчек внутри.
* * *
— Франциско!
— Да, господин.
— Почему ты купил для вина не бокалы, а вот это недоразумение? — Полчек крутит в руках толстый и не очень ровный стакан из грубо отлитого зеленоватого стекла.
— Потому что фургон, в котором мы находимся, совершенно лишён рессор, господин. Бокалы прожили бы слишком недолго.
— Ах, да. Новая жизнь требует новых решений, — задумчиво согласился драматург. — У меня здесь такой маленький кабинет!
— Осмелюсь напомнить, господин, что у остальных нет и такого. Они будут спать в каютах размером чуть больше сундука для одежды, который был у вас в «Скорлупе».
— Кстати, об одежде…
— Я осмелился пополнить ваш гардероб, господин. Позволите показать?
— Показывай, — вздохнул Полчек. — Надеюсь, это хотя бы не рубище для нищих.
— Я бы назвал этот стиль «казуальным», господин.
— М-да, — сказал Полчек после долгого молчания. — По крайней мере, никто не заподозрит во мне наследника павшего дома демиургов. Выглядит очень… Как ты там это назвал?
— Казуально, господин. Это модное слово, означающее практичную удобную одежду.
— … Которая выглядит так, как будто я собрался рубить лес.
— Это вполне уместно в путешествиях, господин.
— Рубить лес?
— Одеваться неброско.
— Начинаю избавляться от своего предубеждения к полётам на мирадах. Они хотя бы быстры. Сколько нам плестись на этой колымаге до Всеношны, Франциско?
— Зависит от того, кого в неё запрячь. Но я думаю, что, в лучшем случае, несколько недель. А мы направляемся туда, господин?
— Если кто и может нам помочь, так это Вар Архаичный. Я не собираюсь бродяжничать всю жизнь, Франциско. Я недостаточно крепок здоровьем и привык к некоторой размеренности существования. Кстати, о привычках. Ты закупил достаточно вина? Твои предположения о нескольких неделях пути вызвали у меня тревогу на этот счёт.
— Вино приобретено в количестве, соотносящемся с выделенным госпожой Спичкой бюджетом, — туманно ответил гоблин.
Полчек посмотрел на него с подозрением, но ничего не сказал.
— Оставь меня, Франциско, — вздохнул он, придвигая к себе стопку бумаги, — нам нужен новый репертуар, а я понятия не имею, каков он будет. До сих пор мне не доводилось обращаться к публике сельских ярмарок.
* * *
— И сколько эта штука жрёт? — спросила Фаль, разглядывая вола, которому едва достаёт кончиками ушей до колена.
— На сутки пути эта модель потребляет около центнера высококачественной кормовой смеси. Но тянет как десять ломовых лошадей. Десять лошадок в этой малышке!
— Модель? — удивилась Завирушка.
— Имя как имя, — пожал плечами дородный продавец, — она девочка.
— И сколько эта девочка стоит? — поинтересовалась Фаль.
— Восемьсот куспидатов. Или восемьдесят пазуров.
— Восемьсот? — всплеснула руками гномиха.
— Если ищете что-то подешевле, то могу предложить вот этого красавца, — переключился продавец. — Тяга похуже, зато экономичен, обойдётся половиной центнера, причём в корм можно добавлять обычную траву и сено. Каких-то пятьсот куспидатов, и он ваш!
— Пятьсот как-то многовато, — вздохнула гномиха. — Нет ли у вас чего-нибудь попроще?
— Экономить на средствах передвижения — не лучшая практика, дамочка, — расстроенно качает головой торговец. — Сломается в дороге, и что делать будете?
— Он ещё и сломаться может? — возмутилась Завирушка.
— А как вы думали? Тоже ведь живая тварь! Наступил не так, сломал ногу. Съел не то, заболел брюхом.
— Ложечки-окрошечки! Транспорт, оказывается, дорогое удовольствие!
— Нет денег — ходите пешком! — обиделся продавец.
— Есть у нас деньги, — вздохнула Фаль. — Просто не очень много.
— Тогда перейдём к эконом-классу. Вот этот бычок не очень силён, не особо красив и не вполне экологичен…
Пегий некрупный бычок громко и раскатисто пукнул, подтверждая его слова.
— Фу, это всю дорогу нюхать? — скривилась Фаль.
— Зато всего триста куспидатов, — успокоил её продавец. — И можно выпускать свободно пастись на привалах. Только присматривайте, чтобы волки не задрали, укусоустойчивость так себе.
— Что-то я сомневаюсь, что он утащит нашу повозку, — сказала Фаль.
— Да и эта, как её… экологичность! — сморщила носик Завирушка.
— Даже прям и не знаю, что вам предложить, — задумался торговец, — хотя…
— Вспомнили что-то? — с надеждой спросила Фаль.
— Девушки, — торжественно сказал он, — вам сказочно повезло!
— Неужели? — обрадовалась Завирушка.
— С чего бы это? — скептически спросила Фаль.
— Только что вспомнил, сегодня утром истёк срок залога за уникальный транспорт! Именно то, что вам нужно! Экономичный, тяговитый, красивый, выносливый и при этом недорогой!
— А так бывает? — удивилась гномиха.
— Не бывает! Но только для вас уникальное предложение! Пойдёмте.
Продавец подвёл их к воротам самого большого сарая и с натугой отодвинул створку.
— Чем это так странно пахнет? — потянула носом Фаль.
— Застоялся немного, ничего, на ходу проветрится. Зато посмотрите, девушки, каков красавец!
Воцарилась тишина, нарушаемая только шмыгающей носом Завирушкой.
— Ну, хоть насморк пробило, — сказала она задумчиво. — Но я уже об этом жалею. А что это?
В сарае, подпирая головой высокий потолок, стоит огромная мохнатая тварь. Косматая белая шерсть свалялась и удушающе пахнет, на длиннющей шее небольшая голова, из пасти которой торчит впечатляющий букет разнонаправленных гнутых бивней: пара вверх, крючком, а ещё пара прямо вперёд. Лохматые ноги такой длины, что даже Завирушка, не говоря уже о Фаль, может пройти у животного под брюхом, не пригибаясь. Лапы заканчиваются огромными серповидными когтями, но они загнуты назад вместе с пальцами, и существо стоит, опираясь на суставы пясти, как будто на костяшках кулаков. Увидев гостей, животное опустило к ним голову, и на Завирушку уставился огромный и какой-то очень печальный голубой глаз.
— Ой, чего оно! — испугалась Фаль, которая может поместиться в пасти чудовища целиком.
— Бррууммбр, — ответило ей существо.
— Он добрый, не бойся, — сказала Завирушка.