— Потому что ты можешь сбежать, — ответил Тао. — С адресом. Молодёжь так нетерпелива. И читает себя умнее всех.
— Я не из таких.
— Ну, конечно. Прости, конечно, но я не верю людям на слово. Предпочитаю гарантии.
— И какие же гарантии вы хотите от меня получить?
Тао усмехнулся.
— О, не волнуйся об этом! Я уже позаботился о них, — он сделал паузу, но, поскольку я не стал спрашивать, что он имеет в виду, продолжил: — Твоих подружек зовут Вероника, Наташа и Катя? Всё верно?
Он выговаривал русские имена, слегка их коверкая, но не было сомнений, что речь идёт именно об учредительницах Общества древних артефактов. Я насторожился.
— Да, есть такие. При чём тут они?
— Боюсь, именно им придётся стать гарантами твоей… надёжности, — ответил Тао и вдруг бросил мне конверт.
Я ловко поймал его на лету.
— Не беспокойся, никто их не похищал, — усмехнулся босс. — Незачем. У нас повсюду свои люди. И с ними рядом — тоже. Попытаешься смыться с адресом, и твоих девчонок обработают так, что никакая магия лекаря уже не поможет. Слышал о лин-чи?
— Нет, — ответил я, глядя на Тао.
Очень хотелось вскрыть конверт, но, как только я это сделаю, троица любительниц порыться в земле станет частью сделки.
— Это такая древняя китайская казнь, — охотно объяснил Тао. — Наносится множество порезов, пока человек не станет калекой или не умрёт от потери крови и болевого шока. Мои парни предпочитают делать это с помощью мясницких топоров.
А, про это я читал. Жуткая вещь. Триады давно практикуют подобное, чтобы запугивать население. Чаще всего жертву оставляют в живых — ковыляющим по улицам напоминанием о могуществе и беспощадности триад.
— И не надейся, что твоим подружкам поможет магия, — подавшись вперёд, «доверительно» проговорил Тао. В его глазах мелькнула насмешка. — У меня тоже есть чародеи. И уверяю, они справятся.
К сожалению, я в этом не сомневался. А если Джи права, и Ченг в связке с боссами триады, шансов у девчонок нет.
Появилось сильное желание преподать сидевшему напротив человеку урок. Почему бы и нет? Против меня он едва ли выстоит, адрес в моих руках. Кстати, о нём…
Я вскрыл конверт и достал из него картонку, на которой было выведено несколько иероглифов.
— Что это такое? — нахмурился я. — Что за шутки? Где перевод?
Тао рассмеялся.
— Не волнуйся. Никакого обмана. Это прислал мой человек, которому было поручено выяснить, где находится Сяолун. Просто переверни карточку.
Однако сделать этого я не успел: в дверь раздался стук, заглянул один из охранников и, бросив на меня быстрый взгляд, доложил:
— Босс, вас хочет видеть Мао. Говорит, это срочно.
На лице моего собеседника отразилась крайняя степень удивления. Затем он глянул на меня, нахмурился.
— Впусти!
Что за Мао такой? Я уставился на дверь, за которой исчез охранник. Правда, уже через десять секунд он появился снова — на этот раз в сопровождении…
Котова!
Выглядел капитан, мягко говоря, неважно. Так, словно не один месяц провёл в лагере смерти. Взгляд у него был странный, словно обращённый в себя. К тому же, он заметно прихрамывал на левую ногу. Пахло от него чем-то резким, отчего в носу сразу же засвербило — словно в кабинет внесли чан с едким химическим реактивом.
Войдя, Гиена обвёл присутствующих взглядом и, конечно, остановился на мне.
Вот чёрт! Такого поворота событий я не предусмотрел!
В глазах демона мелькнуло узнавание. И удивление. Похоже, он не ожидал застать меня здесь. А затем все чувства мгновенно вытеснила ярость.
— Ах, ты… — прошипел он, сжимая руки в кулаки. — Сука!
Его пальцы вспыхнули ярко-красным — Гиена, недолго думая, начал стремительно сплетать мощное боевое заклинание!
Глава 19
Я тоже не остался в долгу и создал ответный конструкт, готовый отразить атаку. Но первым не ударил, понимая, что это чертовски опасно: помещение маленькое, заденет всех, и мало не покажется.
Гиена же медлил — не мог так быстро закончить конструкт.
— Какого черта тут происходит⁈ — закричал Тао, поняв, что ситуация резко накалилась.
— Это… это… — заикал Гиена, не зная, что сказать.
А действительно, что он может сказать? Что я демон Бездны? Да его же на смех поднимут. И потом, пришлось бы объяснять, с чего он это взял. То есть, по сути, признаться и в собственном происхождении, так сказать.