— Как ты смеешь так говорить?! Я взяла тебя с двумя парами брюк и пустым чемоданом. За тобой не было даже двухсот рублей приданого — родители сами хотели сбыть тебя с рук, и после этого ты еще… Я тебе отделала будуар, я тебя отпускаю одного в кинематограф, а ты… У тебя психология уличного мужчины…
— Я… я…
— Ну вот и слезы. Мужские слезы — что вода. Чуть что скажешь — и слезы…
— Ты попрекаешь меня своим хлебом…
— Ну будет, будет… Мне пора уже. Сегодня у нас заседание по топливу. Если ты будешь паинькой, я куплю тебе булавку для галстука. С большим зеленым камнем…
— Я люблю розовые. У Шварнина есть, у Пети есть, у всех есть, всем жены покупают… Мне даже стыдно за тебя…
— Ну куплю, куплю. Прощай…
В бедных семьях будет тяжелее.
— Это еще что? Опять крик?
— А что? Точно впервой слышишь… Опять Карниха мужа бьет. За лысину таскает. Пришла с работы, а он с соседкой лясы точит. И поделом. Жена работает, семью кормит, а муж себя соблюдать должен. Не даром хлеб ест.
Жена-слесарь будет по вечерам, перед праздником, напиваться пьяной, уходить из дома с гармошкой, отсыпаться в полиции и заводить драки, а муж будет изнемогать от домашней работы и бегать сплетничать к соседям.
— И так раньше хорошо-то было… Работает, бывало, деньги домой несет. И я сыт, и дети сыты, и лишний рублишко зажму себе на картуз… Запила теперь, старшую мастерицу вздула. Если с завода вышибут — по миру пойдем…
— И не говори. Пока в холостых ходим, под родительской рукой — всякая охольница пристает, а женишься — еще того хуже. Доля уж у нас такая мужская… Вот в газете сегодня прописано, что скоро и нам права дадут… Пишут, что одного мужчину до кондукторов допустили — сам будет и билет отбирать, и в свисток свистеть. Вот тебе и мужчина. Не хуже бабы с работой справится…
Молодые люди из интеллигентных семейств будут безропотно ждать женитьбы и шумно возмущаться.
— Ну что же вы, нашли место, Сережа?
— Где же найдешь, Аким Петрович… Все переполнено, да мужчин неохотно и берут. Платят мало, заставят стукать на машинке да покорничать с посетительницами.
— Это вы верно. Я на месте служил, так мне бухгалтерша прохода не давала. Зовет к себе в кабинет, шутки разные, намеки… Стоишь, краснеешь, а сказать что-нибудь боишься.
— Если нет заступницы, которая могла бы помочь, одинокий мужчина недолго прослужит. Особенно если хорошенький. Все лезут.
— А уйдешь — без места находишься. У меня есть знакомый один. Университет кончил… До того дошел, что в прислуги пошел служить. Так до сих пор горничной у одной адвокатессы и служит.
— Неужели? Мог бы шитьем заняться лучше.
— Здесь жалованье готовое и стол. Только на барыню свою жалуется — как, говорит, уедет муж на дачу к родственникам, так щипать меня начинает. Встретит в коридоре и ущипнет.
— Хорошо еще, что устроился. Мне одного студента недавно пришлось нянькой устраивать — две недели бедняга с рекомендациями проходил — нигде не берут.
— В мамки бы пошел. Мамок мало.
— Пробовал. Отказали. Фигура, видите ли, неподходящая… А то, что человек на последние деньги кокошник покупал, так до этого им никакого дела…
Семейный быт пойдет по иному руслу.
— Ты бы приоделся, Коленька… Сегодня Приходкина заедет предложение делать, а ты без жилета сидишь…
— Папочка, не отдавайте меня ей… Я лучше буду помогать вам на кухне, поступлю на курсы, только не выдавайте…
— Ну что ты меня, старика, мучаешь… Мать хочет. У ней какой-то подряд пролетел, так она твоей женитьбой дела поправить хочет. Я, брат, ничего не могу сделать. Сам знаешь, как теперь на курсистов смотрят… Ходят лысые, в косоворотках, женщины на них и смотреть не хотят.
— Папочка… Приходкина старше меня на двадцать три года… Она будет… Готово. Приехала.
…………………………………………
— Я, кажется, опоздала? У меня с одной банкиршей свидание было.
— Очень приятно… Садитесь. Коленька туалетом побежал заниматься.
— Ну-с, Марья Егоровна, поговорим как женщины. Вы знаете, что мне нравится ваш сын.
— Ах, мне так жалко отпускать его от себя…
— Короче говоря — я делаю предложение… У меня есть дом, я занимаю хорошее положение в акционерном обществе «Продоплут», кроме того, вскоре я буду произведена в действительные статские советницы…
— Мой Коля недостоин стать мужем такого лица…
— Бросьте. Мне нужен подруг жизни, и я остановила свой выбор на нем… Ах, вот и он сам…
— Коленька… Вот она просит твоей руки… Ну что же ты конфузишься?.. Тебе уже восемнадцать лет, дела у меня не блестящие, пенсия не такая большая…
— Я того… Согласен…
Любовные встречи и первая нежность сближений примут другую окраску.
Женщины будут приезжать на свидания с портфелями, поминутно вынимать часы и жаловаться, что им некогда.
Мужчина будет ломаться, объяснять, что ему нельзя поздно приходить домой, так как родители держат его строго.
— Может, мы сегодня в оперетку съездим?
— Что вы… Вы забываете, чтр все-таки не женаты. Это неприлично. Могут знакомые встретиться, сплетни начнутся…
— Вы меня простите… Я не хотела вас обидеть… Думала, может быть, оттуда поужинать поедем…
— У меня один товарищ есть, может быть, заедем за ним… С ним вдвоем g куда угодно поеду.
— Ну со мной-то могли бы не бояться…
— О вас такие слухи ходят, Евгения Петровна… Говорят. что… Нет, мне стыдно…
— Ну говорите, говорите…
— Нет, стыдно… Говорят, что вы бросили Черухова…
— Ну что же. Он мне разонравился.
— Вот и меня также бросите. Через три месяца.
— Петя!.. И вам не стыдно? Я даю слово, что возьму вас в мужья…
— Ах, нет, нет, я боюсь вас… Вам все равно, женщинам, я… А каково нам после…
— Петя, ваш образ преследует меня уже год и четыре месяца… Я хотела написать вам, но не решалась… И вот теперь, когда мы встретились… У нас будет такое счастье.
Я сниму квартирку в четыре комнаты с ванной и лифтом. У вас будет своя голубая гостиная…
— Я очень люблю голубой цвет.
— Я куплю вам граммофон, живую канарейку и письменный стол… А сама буду приезжать по субботам…
— Ах, что вы со мной делаете… Вы мне кружите голову…
— Нет, нет… Ах, Петя, у вас такие губы. Такой нос… Вы сами меня опьяняете… В квартире у вас всегда будут цветы и конфеты… Едем сейчас в оперетку…
— Хорошо. Едем. Боже, если бы это знали мои родители и тетя Маша…
Но даже и в то время, я твердо уверен, что мы пробьем себе дорогу. Мы добьемся того, что нас будут принимать в университеты, допустят нас в парламент и дадут нам одинаковые с женщинами права. Мужчина — тоже человек.
Когда перестанут удивляться
Чихать и удивляться очень полезно для организма. Относительно первого утверждают все отрывные календари с медицинскими советами. Во втором я убежден сам. Человек, который еще удивляется, — не растерял жизнерадостности, а последняя умело связана опытной рукой природы со здоровым желудком и хорошей печенью.
С этой точки зрения какой-нибудь захудалый доисторический человек жил полной жизнью. Целые дни он мог только есть и удивляться.
Трехногий олень, долгий морской прилив, падающая звезда, окаменелый гриб — все это были бесплатные развлечения для пустого и доброго малого. Вся природа и бытие были для него музеем восковых фигур, куда его пустили на целую жизнь по контрамарке.