Это был мир того будущего, в котором были сконцентрированы лучшие черты настоящего. Где из всех возможных решений "выбиралось самое доброе", где "никто не уходил обиженный", где белой вороной был человек, у кого за душой не было ДЕЛА, которому отдавались бы все силы. Мир увлеченных людей, у которых "понедельник начинался в субботу" и никогда не было времени на пустые, ненастоящие, недостойные дела. Где единственным презираемым человеком на Земле был торжествующий и вечно довольный собой обыватель-мещанин. Тот самый, которому были известны ответы на все вопросы. Тот самый, чьему сытому благодушию ничто не может помешать. Тот самый, ненавидящий все выходящее за рамки средней величины. И где шел "вечный бой" за истину - на Земле и в Космосе.
Ах как жаль, что ничтожно малая часть творчества Стругацких удостоилась экранизации! И всего-то: "Пикник на обочине", превратившийся у великого Тарковского в совсем не похожий на оригинал "Сталкер", "День затмения" Сокурова, также совсем не похожий на "За миллиард лет до конца света", слабенький эстонский "Отель "У погибшего альпиниста"", да фильм Питера Фляйшмана "Трудно быть богом", который Борис Натанович считает не просто слабым, но даже пошлым и "желтым". Теперь вот Алексей Герман тоже снимает по ТББ - посмотрим, что получится...
Мир Стругацких притягивал нас тем сильнее, чем сильнее вызывал отторжение мир, нас окружающий, в котором серая мразь была повсюду - от трибун Политбюро до мелкого чиновника в конторе. Они наступали, старательно выкорчевывая все лучшее и нестандартное вокруг, они торопились уничтожить или сломать всех, кто не укладывался в их серые рамки, они старательно обстругивали нас рубанком, чтобы мы стали одинаковыми, серыми, неопасными для их серой власти...
Ах как грезилось, что и где-то среди нас незримо присутствуют "прогрессоры" с иной планеты, что тупой силе, нависшей черной завесой над страной, может быть противопоставлена другая - могучая и справедливая сила, что небезнадежны наши грустные дела... Что руководит этими инопланетными разведчиками то же "нетерпение потревоженной совести" и что вмешаются же они наконец, когда переполнится чаша их терпения. Но приходило и понимание - не в "прогрессорах" спасение. Спасение - оно только в непокорности разума, неподвластном торжествующей серости, в появлении людей с неподконтрольной, непослушной душой, в долгой и трудной работе над собственным сознанием, которое надо приучать сомневаться в том, что вбивали, словно ржавый гвоздь в сухое бревно, приучать не смотреть, а ВИДЕТЬ, что творится вокруг нас, противиться стадному инстинкту и коллективному восторгу... Власть прекрасно понимала - нет ничего страшнее для нее, чем появление ростков вольнодумства, но они упрямо пробивались сквозь асфальт. Именно Аркадий и Борис Стругацкие учили шагать навстречу ветру, взявшись за руки друзей, учили не пасовать перед превосходящими силами противника, не идти на компромиссы с собственной совестью ради мелкой выгоды. Своими книгами они пробивали броню слепой веры в совершенство нашего "самого передового строя", заставляя думать и задавать себе опасные для власть предержащих вопросы. Они заражали нас бациллой непокорности и свободы - и наши души, хлебнувшие свободы из щедрого источника их книг, распрямлялись, обретая иммунитет к страху.
Мы быстро научились читать "между строк", угадывая с полуслова намеки и условности, и знали: братья Стругацкие пишут про наш - земной мир, пишут о том, что творится вокруг нас, и о том, с какими проблемами нам сегодня или завтра придется иметь дело, борясь за право называться людьми.
Их книги никогда, при всей привлекательности сюжета, не были развлечением, а с годами становились все тревожнее - горькие думы авторов подкреплялись окружающей реальностью, все бесчеловечнее становился мир, все опаснее насилие над природой и над личностью... Авторы говорили "эзоповым языком", но все так же мгновенно исчезали с прилавков их книги - и это при почти полном молчании "официальной" критики, которая фантастику ни в грош не ставила, а уж "неудобных" Стругацких предпочитала как бы не замечать. Но братья пробивались к нашему разуму и сердцу, вновь и вновь заставляли нас избавляться от успокоенности и благодушия.
Рассказать обо всех книгах АБС - невозможно. Но рассказать хотя бы о некоторых, "знаковых", да и еще и воспользовавшись бесценным материалом любезно предоставленными Борисом Натановичем Стругацким авторскими комментариями, - рискну. Конечно, это - не исследование бесстрастного литературоведа, а рассуждения и воспоминания очень даже пристрастного почитателя творчества АБС.
Но вначале, как это уже было (и будет еще много раз), слово - Борису Натановичу. Для чрезвычайно важного замечания:
"Если бы не фантастическая энергия АН, если бы не отчаянное его стремление выбиться, прорваться, стать - никогда бы не было братьев Стругацких. Ибо я был в те поры инертен, склонен к философичности и равнодушен к успехам в чем бы то ни было, кроме, может быть, астрономии, которой, впрочем, тоже особенно не горел, АН же был в те поры напорист, невероятно трудоспособен и трудолюбив и никакой на свете работы не боялся. Наверное, после армии этот штатский мир казался ему вместилищем неограниченных свобод и невероятных возможностей. Потом все это прошло и переменилось. АН стал равнодушен и инертен, БН же, напротив, взыграл и взорлил, но, во-первых, произошло это лет двадцать спустя, а во-вторых, даже в лучшие свои годы не достигал я того состояния клубка концентрированной энергии, в каковом пребывал АН периода 1955-1965 годов..."
Из всего созданного АБС попробую выбрать САМОЕ-САМОЕ. Конечно, этот выбор субъективен. Конечно, он не совпадает не только с выбором многих поклонников АБС, но и с мнением авторов (для них "первая тройка" - это "Улитка", "Град обреченный" и "Второе нашествие марсиан", а ранние произведения - скажем, "Страну багровых туч" - АБС впоследствии не жаловали). И все же, все же, все же...
Моя "великолепная десятка" - это:
"Страна багровых туч", "Полдень, XXII век", "Понедельник начинается в субботу", "Далекая Радуга", "Трудно быть богом", "Улитка на склоне", "Обитаемый остров", "Жук в муравейнике", "Хромая судьба", "Град обреченный".
"Страна багровых туч" (1957)
Начать с СБТ (сокращения подобного рода давно стали традиционными не только у исследователей творчества АБС, но и у самих авторов) хочется по многим причинам. И потому, что для подавляющего числа поклонников АБС знакомство с ними началось именно с СБТ. И потому, что именно начиная с этой повести (как с "Пяти недель на воздушном шаре" - у Жюля Верна) идеи АБС начали овладевать массами. И потому, что именно в СБТ впервые появились Алексей Быков, Владимир Юрковский, Михаил Крутиков и другие любимейшие герои. Наконец, потому, что именно за СБТ братья Стругацкие получили свою единственную за все времена и произведения государственную премию. А именно: третью премию "Конкурса на лучшую книгу о науке и технике для детей школьного возраста", в размере 5000 рублей. Как заметит БНС, "неплохие деньги по тем временам - четыре мамины зарплаты"...
Между тем известно: братья Стругацкие, написавшие СБТ в далеком 1957 году, активно ее не любят! Во всяком случае, Борис Натанович сперва категорически отказался включить СБТ в первое в российской истории собрание сочинений АБС ("текстовское"), и повесть все-таки вошла в один из двух дополнительных томов только, как считает БНС, "под давлением общественности". И слава богу, что хоть в чем-то общественность смогла оказать давление на Стругацких - отсутствие СБТ в собрании сочинений, на мой взгляд, было бы величайшей несправедливостью.
Комментарий БНС:
В соответствии со сложившейся уже легендой АБС придумали и начали писать "Страну багровых туч" на спор - поспорили в начале 1955 (или в конце 1954) на бутылку шампузы с Ленкой, женой АН, а поспорив, тут же сели, все придумали и принялись писать.
На самом деле "Страна" задумана была давно: идея повести о трагической экспедиции на беспощадную планету Венеру возникла у АН, видимо, во второй половине 1951 года. Существует письмо БН без даты, относящееся, видимо, к весне 1955 года. Судя по этому письму, работа, причем СОВМЕСТНАЯ, над СБТ идет уже полным ходом - во всяком случае составляются подробные планы и обсуждаются различные сюжетные ходы. В апреле 1955 АН еще в Хабаровске, ждет не дождется увольнения из армии и заканчивает повесть "Четвертое царство". Но уже в своем июльском 1956 года письме БН рецензирует первую часть СБТ, вчерне законченную АН, и излагает разнообразные соображения по этому поводу. В постскриптуме он обещает: "Начну теперь писать как бешеный - ты меня вдохновил".