Место его захоронения до сих пор никому не известно...
В отечественной литературе, пожалуй, еще не было значительной личности со столь необычной творческой и жизненной судьбой: семнадцать лет непризнания, гонений, абсолютной бездомности в конце концов сделали свое дело... Но эти же тяжелые годы сформировали в лице Аркадия Кутилова поистине уникальное явление современной русской поэзии. Уникальное – до невероятности. До светлой зависти к тем ценителям стихов, которым еще предстоит радость открытия этого имени.
Истинный масштаб этого поэта еще не осознан современниками, но можно быть вполне уверенным, что в самом ближайшем будущем это непременно произойдет. Очень уж неповторим его голос. Очень уж ярок талант, тверда и профессиональна рука этого мастера, сумевшего напечатать при жизни всего лишь несколько десятков стихотворений в провинциальных газетах.
У него еще все впереди. Будет в городе Омске и улица, носящая его имя, будет наконец разыскана его могила, поставлен памятник, будет и всероссийское признание...
Пока что горемычная судьба кутиловских стихов повторяет и продолжает судьбу их автора. В 1990 году, спустя пять лет после смерти поэта, в Омском книжном издательстве вышел его первый сборник стихов "Провинциальная пристань". Выход книги, которой буквально зачитывались, передавали из рук в руки, увозили в другие города, глухо замалчивался омской прессой в течение целого года. Первым откликом на сборник стал материал омского писателя А. Лейфера, который наконец осмелилась напечатать одна из городских газет. Но и тут строгое редакторское (уже "демократическое") перо вычеркнуло фразу автора о том, что "Провинциальная пристань" – "лучшее из того, что появлялось в Омске за последние полвека".
"Официальный" Омск не желал признавать своего пасынка: нет пророка в своем Отечестве. Омск "неофициальный" тем временем зачитывал "Провинциальную пристань" до дыр, до лохмотьев... Однако дальнейшее замалчивание имени Кутилова становилось уже откровенно неприличным, особенно после того, как новосибирское (!) телевидение сняло и трижды (!) продемонстрировало солидную телепередачу о творчестве омского (!) поэта, взбудоражив новосибирских любителей поэзии, получив большую прессу и множество заинтересованных, благодарных откликов. В родном же для Кутилова городе эта пленка была прокручена лишь единожды, с удивительной скромностью. "Нет пророка в своем Отечестве!" Отцы и отчимы города были озабочены совсем иными проблемами... Например, – возведением в Омске памятника... Тарасу Шевченко. С какой стати? А ни с какой, да простит нас великий кобзарь! Говорят, что таковой памятник имеется даже в Буэнос-Айресе... Чем мы, собственно, хуже Буэнос-Айреса?..
Сегодня, спустя тринадцать лет после гибели поэта, приходится с сожалением констатировать: в широких читательских кругах нашего города имя Аркадия Кутилова до сих пор продолжает оставаться малоизвестным. Его творчество пробивается к омскому читателю трудной и долгой дорогой, драгоценными крупицами. Зачастую – из столичного далека. И даже из совсем уж далекой Америки... Стихи еще совсем недавно опального, бездомного, никому не известного омского поэта вошли в антологию "Русская муза XX века", включены в антологию "Русская поэзия XX столетия", изданную в Лондоне на английском языке и ставшую учебным пособием в американских университетах, наконец, – в нашумевшую антологию "Строфы века". Научный редактор "Строф..." Евгений Витковский в разговоре с одним из омских литераторов недавно заметил: "У вас в Омске хорошая поэтическая школа: Анненский, Мартынов, Кутилов..."
Омску можно было бы гордиться такой оценкой...
Большое, наверное, и вправду видится лишь на расстоянии, – физическом ли, временном ли. Даже те, кто достаточно близко знал самого Аркадия Кутилова и его творчество, только сегодня начинают понимать, что этот человек родился Гением. Насколько он СМОГ им стать, насколько мы ему это ПОЗВОЛИЛИ, – пусть рассудят Читатель и Время. Они – не ошибаются. Не заблуждался на этот счет и сам поэт:
Аркадий Кутилов родился 30 мая 1940 года в Иркутской области, в таежной деревне Рысьи. Родители нарекли мальчика довольно редким именем Адий (впоследствии он выберет себе в качестве псевдонима другое имя), своей же еще более редкой фамилией (зачастую воспринимаемой читателями как явный псевдоним) он несомненно обязан протекающей в тех местах небольшой речушке Кутил.