На этих принципах основывал Образцов свою работу с куклами. Но разве лаконизм изобразительных средств не является важнейшей особенностью актерского творчества и в «человеческом» театре? Мера, может быть, иная, подход различный, но сущность одна и та же.
И хотя Образцов постоянно подчеркивает, что «куклы должны делать лишь такие вещи, которые недоступны настоящим, „живым“ актерам», опыт его кукольных спектаклей, а точнее говоря, опыт самого Образцова в высшей степени поучителен для всего нашего искусства.
Образцовские куклы жили на сцене своей особой жизнью. «Кукла, — говорил Образцов, — должна иметь глуповатое выражение, должна иметь простую форму. „Умная“ же кукла как-то не „играет“. „Выражение“ у куклы это все равно, что грим у актера, построенный по принципу „чтобы мама тебя не узнала“: одна бровь делается сюда, другая — туда, все лицо на сторону. И человек, выйдя на сцену кривым, ходит таким в течение всей пьесы».
Творчество актера, основанное на познании психологии человека, опрокидывало застывший и условный кукольный мир. Но кукла не была мстительна. Она иногда подсказывала и даже учила. Особенно в комедийном, сатирическом театре. В столкновении контрастных образов и явлений. В заостренности образа, в преувеличении и максимальной наглядности всех элементов, из которых складывается кукольный номер.
Образцов пел на эстраде романсы с куклами. Пел без всякого преднамеренного стремления исказить текст романса или доказать несовершенство музыки. Пел серьезно, в полную силу своих вокальных возможностей. Хенкин пародировал романсы на эстраде. Он переиначивал слова, нарочито оглупляя содержание. Вместо слов:
он мог пропеть:
Однако сатирическое выявление сущности романса в серьезном образцовском исполнении было не менее значительным, чем в открытой сатирической пародии Хенкина. И здесь Образцову помогали куклы. Осмеяние становилось более тонким, пародийное выявлялось через художественный образ. Образцов объясняет это так: «Есть две возможности „доказательности“ существа романса. Можно искажать слова, пародировать, подбирать смешные слова из нашего быта… Я „выпеваю“ романсы всерьез, но „даю петь“ этот романс… собакам. Собак все знают, но собак никто никогда не объединял с романсом».
Три совершенно различных актера. Различные сценические почерки, различные жанры, в которых проявляются их таланты. Различные подходы к материалу искусства и к форме его выражения. Объединяет их только высокое мастерство. И всех троих Райкин может назвать своими учителями.
В дни Всесоюзного конкурса артистов эстрады, один из членов жюри, Игорь Ильинский, писал: «Скучно на эстраде, у наших эстрадников нет вкуса к „веселым“ жанрам». А уже через несколько дней в газетах появились статьи, в которых так оценивались результаты третьего тура Всесоюзного конкурса: «Разговорный жанр имел вчера несколько ярких и талантливых исполнителей. Хорош молодой ленинградский конферансье Аркадий Райкин. Его пародийный рассказ „Мишка“ вызывает беспрерывный смех в зрительном зале».
Пресса единодушно оценила выступление молодого артиста.
«Аркадий Райкин, — писала „Правда“ после конкурса, — пользуется неизменным успехом. Он отлично владеет искусством смеха».
«Радостно было встречено оригинальное дарование Аркадия Райкина, — писала „Ленинградская правда“, — мастерски исполнявшего своеобразные юмористические сценки, проявившего хорошее владение веселым и острым искусством сатирического портрета. Ученик одного из самых выдающихся театральных педагогов Ленинграда В. Н. Соловьева, Райкин сочетает талантливую выдумку с настоящим артистизмом, профессиональной культурой».
«Пародируя Чарли Чаплина, — говорилось в рецензии газеты „Советское искусство“, — обывателя, прозаседавшегося докладчика и даже… балерину, Райкин нигде не переигрывает, сдержан и полностью владеет вниманием зрителей».
Так писали газеты. И все-таки по «разговорному жанру» первая премия на конкурсе не была присуждена. Жанр этот, как известно, всегда отстает. Отставал он и в дни конкурса. Райкин занял первое место, но премию получил вторую. Первая премия была отменена «в назидание жанру».
В детском журнале «Костер» был напечатан маленький рассказ под названием «Мишка». Райкин читал этот рассказ на концертах для детей. Рассказ был юмористический, и суть его была очень простая. Мальчик получил от своего дяди, находившегося на зимовке, необычный подарок — живого белого медвежонка. Дикий обитатель Севера поселился среди людей. Прошло время, он вырос и стал огромным. И вот однажды бабушка приходит домой и застает такую картину: на шкафу сидит какой-то человек и весь дрожит, а перед ним медведь, который не спускает с этого человека глаз. Оказывается, это вор. Он забрался в квартиру, увидел живого медведя, от неожиданности перепугался и вскочил на шкаф.