Райкин — маг Челио.
Авторы писали эту пьесу, имея в виду замечательное искусство райкинской трансформации. Труфальдино, Тарталья, Панталоне, маг Челио ни разу в пьесе не встречаются, потому что эти роли предназначены для Райкина.
Трансформация Райкина всегда сама по себе «театр одного актера», это целый спектакль, в котором, быть может, самое интересное — узнавание.
Работая над спектаклем «Любовь и три апельсина», Райкин и режиссер, видимо, это хорошо понимали. Во время репетиций все персонажи, которых играл Райкин, были облачены в костюмы, полностью отвечающие их традиционному облику. Но это в значительной мере убивало эстрадность представления. И тогда пришло другое, более плодотворное решение. Зритель должен видеть все время перед собой не Труфальдино или Тарталью, или Панталоне, которых играет Райкин, а Райкина, играющего Труфальдино, Тарталью, Панталоне. Костюм превращается в маску. Менялась только верхняя часть облачения героев дель-арте, а под ним были вполне современные брюки и туфли актера.
Райкин — Тарталья.
Это было эстрадное решение. Тарталья появляется в спектакле не только как приближенный короля, но и как вполне современный бюрократ, который ни шагу не делает без скрепленной подписями и печатями бумажки, ибо «в ёй вся сила». Панталоне — абсолютно убежденный бездельник, который очень уютно устроился на прибыльной «научной» ниве возглавляемого им «исследовательского института смеховедения»; с каким восторженным самодовольством сообщает он о результатах многолетних изысканий «ученых-смеховедов», установивших, наконец, природу смеха: «Смех бывает оптимистический и пессимистический, идейный и безыдейный…»
Разве трудно узнать в этих сказочных героях и некоторых хорошо знакомых нам персонажей, все еще встречающихся в жизни. В этом втором адресе — сатирический прицел спектакля. Но Райкин, играя в современности, все время помнит о сказке и ее героях. Приближая их к современному зрителю, он, однако, идет от традиционного воплощения итальянских масок и делает это с большим актерским талантом. И Тарталья, и Панталоне, и особенно Труфальдино получают чрезвычайно интересное и значительное внешнее и внутреннее раскрытие. В шутках и веселости Труфальдино, в его оптимизме и мудрости, в его необыкновенно живом и пластически очень остром облике возникают черты героя, близкого и понятного народу.
Таким образом, как мы видим, театру Райкина отнюдь не противопоказано воплощение героев классической комедии. Когда-то в спектаклях театра актеры играли и чеховскую «Свадьбу», и «Африканскую любовь» Мериме. Вероятно, в будущем Райкин не раз обратится к близким его актерской индивидуальности образам мировой драматургии. Но одно дело играть классическую пьесу и совсем иное — строить эстрадный спектакль, основанный на классических мотивах.
«Сила в бумажке! В ёй вся сила», — вот девиз Тартальи.
Когда думаешь об искусстве Аркадия Райкина, невольно приходит мысль: почему такой талантливый комедийный актер не стал актером кино? Вспоминаются его немногие кинематографические работы. Эпизодическая роль солдата, отправляющегося на фронт, в фильме «Мятежные годы». Роль уже несколько большая — молодой врач, товарищ Калюжного, в фильме «Доктор Калюжный». И, наконец, центральная роль в фильме «Мы с вами где-то встречались», поставленном по сценарию В. Полякова режиссерами Н. Досталь и А. Тутышкиным.
Маленькая роль солдата-фронтовика была сыграна с хорошим профессиональным умением, но событием, подобным роли Виноградского в трамовском спектакле, не стала. Несомненно интересной представляется работа Райкина в фильме «Доктор Калюжный». Ее отличает прежде всего своеобразное сочетание комедийного и лирического начала. Но роль, удачно намеченная в экспозиции фильма, имеет явно подчиненное значение и не получает достойного продолжения.
И хотя герой появляется несколько раз в финале картины, в сущности, роль завершается в первом эпизоде и ограничивается одним монологом. Этот монолог — о юности, которая кончилась, о дружбе, о дорогах, по которым придется идти, — Райкин произносит с необыкновенной человеческой мудростью и веселостью и тоже, можно сказать, эстрадно. «Если мне будет трудно, если у меня будет большая радость или если мне просто нужна будет ваша помощь, я хочу послать телеграмму своим друзьям. Простую и короткую телеграмму: „Приезжайте!“» Быстро проходит сцена прощания молодых врачей, уже отзвучали последние слова монолога, но и этих слов, и появившегося на короткий миг облика героя Райкина хватает на всю картину.