Один американский журналист писал как-то о поразившей его злободневности искусства русского сатирического театра. Это было во время войны. 1942 год. В Театре миниатюр ставился спектакль «Кроме шуток». В то время говорили о втором фронте, ждали его открытия, а союзники не торопились.
Райкин выходил на авансцену, смотрел на свои часы.
— А на ваших сколько? — спрашивал он.
— У меня без пяти минут… — отвечали ему.
— А у вас?
— Без четырех.
— А у вас?… Как хорошо было бы, если бы во всем мире все часы шли одинаково. А то мы говорим: уже пора, а в Нью-Йорке отвечают: а по нашим еще рано…
«Дядя Сэм разоряет малые страны» (киноэпизод к спектаклю).
Райкин со сцены, хочет говорить о том, что сегодня волнует его современников. В спектакле «Вокруг света в восемьдесят дней» он снова появлялся в образе Чаплина. Это была уже не просто маска, а попытка создания характера. В этом образе Райкин воплощал свои думы о Чаплине. Он словно говорил: «Разве нет в мире более смешного, более гуманного, более сентиментального актера, чем Чарли Чаплин? Вероятно, есть. Но у Чаплина из смешного, гуманного, сентиментального вырастает трагедия маленького человека. Трагическое окрашено иронией, и потому трагедия становится еще глубже. Его герой не страдает, а улыбается, но улыбка не снимает страдания, а лишь подчеркивает его». Новое появление Райкина в образе Чаплина было свидетельством зрелости актера. Со сцены театра Райкин заговорил о мире, о человеке, о великом гуманизме эпохи.
Райкин, возможно, будет еще воплощать в своих спектаклях и образы классической драматургии. Вполне возможно, он обретет свое место в кинематографе. Но искусство «театра Райкина» — прежде всего искусство эстрадное. Сила его в многожанровости, в богатстве выразительных средств сатирического театра, в современности и «сиюминутности».
Актер и его союзники
Фельетон «Гостиница Москва», исполнявшийся Райкиным в одной из программ театра, принадлежит к наиболее интересным работам актера в этом жанре. Райкин нашел свою форму эстрадного фельетона. Не монолог, столь принятый на эстраде, а, если можно так сказать, фельетон-спектакль. Актер играет его, а не читает. Он ищет средства для драматического раскрытия образов, создает живые сценки, всегда имеющие внутреннюю, сюжетную основу.
Галерея разнообразных персонажей представлена в фельетоне «Гостиница Москва». Райкин наделяет их живыми характеристиками, ведет острый диалог, который сопровождается мимикой и очень точным, выразительным жестом. Его герои приехали сюда из разных городов, из разных республик. У каждого здесь свои дела, свои интересы. У каждого свой круг забот, свой мир, свое отношение к тому, что он видит. Но с какой гордостью советские люди говорят о родной земле, о замечательных соотечественниках, о Москве.
Райкин очень комично рисовал своих положительных героев. Он пользовался различными комедийными приспособлениями, отнюдь не заботясь о смягчении их или притушевывании. Порой даже казалось, что он выпячивает комические черты героев фельетона. А положительное в облике героя от этого не становилось менее значительным.
Есть у нас теоретики, которые любят говорить о «положительной сатире». Их рассуждения, далекие от понимания жанра, напоминают того райкинского персонажа, который на спектакле Театра миниатюр говорит актеру такие слова:
— У нас огромные достижения, колоссальные успехи, а вам смешно?
Актер пытается объяснить своему критику:
— Но ведь речь идет не об успехах, а о недостатках.
Эти слова совсем повергают в ужас райкинского оппонента.
— Тем более, — говорит он. — У нас недостатки, а вам смешно!
Райкин полемизирует с такого рода точкой зрения. Он последовательно утверждает и отстаивает принципы комедийного, сатирического спектакля. Нет, он никому не собирается отдавать оружие смеха, которым так отлично владеет. «Положительная сатира» предпочитала бы, вероятно, молчать о недостатках. Зайдите в избу к такому критику Райкина, и вы увидите, сколько сору скопилось в ней. И дышать уже трудно, и все углы забиты, но зато так спокойней. А вот смеяться — это дело темное. Райкин смеется, но над чем? Этот человек с пышными лохматыми бровями очень боится смеха. Он хочет казаться «правильным», но всмотритесь в него повнимательней, и вы увидите, что он стоит совсем рядом с другим райкинским персонажем, хотя внешне у них платформы разные.