Он засмеялся, и я подумал, что он нравится мне, такой обаятельный смех.
- Теперь пора отправляться назад. Время здесь течет по-другому. И там за тебя уже волнуются.
- Подождите! - крикнул я. - Почему вы спите? Вы нужны Аркадии! Возвратитесь!
- Я не могу, - сказал он.
- Но почему? Почему не можете? Может быть мы поможем?
Но голос не отвечал мне еще долго. А потом вдруг сказал:
- Вот тебе совет, Герхард. Это хороший совет, хотя ты и не сразу это поймешь. В сердце нет правильных ответов, следуй за тем, что невозможно ни увидеть, ни почувствовать.
- За невидимыми вещами?
- За вещами больше, чем невидимыми.
Все внутри сжалось и разжалось, и я проснулся. Холод обжег меня так, будто я правда тонул и сразу все свело. Но на губах было тепло и вкус монеток. Я понял, что пью кровь и что глотаю ее жадно, как что-то вкусное.
Вкус у нее был несносный. Я отстранил от себя чьи-то руки, постаравшись не оттолкнуть и сплюнул кровь на снег. Вот я понял, где я и обрадовался моим братьям и сестрам, и даже немного Акселю, но глаза мои не сразу стали работать правильно, некоторое время все перед глазами плыло, было странное, хотя и говорило, как Констанция.
- Герхард, Герхард, ты в порядке?
От крови пахло не только кровью, но и какой-то травой. Стало жалко того, в ком текла кровь и траву, которую сорвали. Я потрогал свои руки, и тем самым ощутил, что я есть и вполне осязаем. Я медленно кивнул, потом сказал:
- Мне лучше.
- Отлично, - взволнованно сказала Констанция. - Это очень хорошо. Я думала, что ты умер.
- Да, мы надеялись убедить в этом Констанцию, чтобы больше тебя не тащить!
- О, Астрид, милая, нет у тебя сердца. Надеюсь, ты не скажешь ему, что мы в любом случае выбросим его в канаву.
Мне понравился голос Астрид, веселый, торжествующий и живой, но от нее пахло кровью.
- Прекратите, вы что думаете, что ему приятно это слушать?
- Мы даже не уверены, что он все понимает.
- Но он все понимает.
- Я все понимаю, - подтвердил я. - Хотя Астрид и говорит почти слишком быстро.
А потом я понял, что я не иду вместе со всеми и не лежу на месте, а передвигаюсь под воздуху. Запрокинув голову, я увидел Адриана. Он помахал мне рукой, и я накренился.
- О, прости.
А Констанция шла рядом со мной, не отставая и не перегоняя, будто именно со мной и хотела быть. И я понял, что тоже хочу быть с ней всегда.
И я увидел, что за ноги меня держит Астрид. Аксель вышагивал впереди, он ей помогать не собирался. С того момента, как я понял, что меня несут Астрид и Адриан, я сразу понял - сейчас будет больно. Они отпустили меня, и я грохнулся в снег. Констанция крикнула что-то, наверное, недовольна была.
А я раскинул руки и уставился в холодное, северное небо, дрожащее от ветра. Сугробы облаков уходили дальше на запад, а я лежал.
- Поднимайся, придурок! - сказала Астрид. Она выдернула у Констанции флягу и отпила, облизала окровавленные губы. Я видел, что она вся в крови, только ран совсем не было заметно. Только одна - на щеке. Длинная, жестокая. Я подумал, как же так, Астрид же такая красивая. Потом подумал, что она и с этим шрамом все равно будет очень красивая. А потом длинная, алая полоса начала затягиваться, прямо под моим взглядом.
- Чего лежишь? - спросила Астрид. Она коснулась здоровой кожи там, где еще минуту назад пролегала траншея глубокого пореза.
Я не стал ей говорить, что, может быть, это я спас ей жизнь. Во-первых, может быть и не я. Сны бывают разные, в том числе и очень реалистичные. Во-вторых, она выглядела радостной, глаза у нее светились, как у людей, которые победили в самой важной из схваток. Я тогда подумал: может это не я достал рубин с ее магией, заключенной внутри. Может не помог Астрид ни я, ни Благой Король. Все она сама сделала.
Делия и Астрид вздернули меня на ноги. Видимо, решили, что надежды на то, что я пойду сам, у меня уже нет.
- Кстати, лучше тебе не нарываться, - как бы между делом сказала Астрид. Я подумал, хочет похвастаться. И со всем вниманием посмотрел на нее. Я ведь и вправду не знал, что случилось. Я помнил Бурю, а потом ничего не помнил, кроме сна.
- Потому что я не чувствую боли! И могу передавать свою боль другому! Вот, например, тебе!
Она вдруг ущипнула себя за запястье, а я почувствовал, что мне больно.
- Эй! - сказал я. Но порадовался за нее. Она явно с удовольствием развлекалась таким образом.
- Видел бы ты, как я завалила того парня, Жадину. Он правда в итоге оказался не таким уж плохим... Ну, это не так важно! Я сражалась как львица!
- Она буквально залила его своей кровью! - засмеялся Аксель.
- Заткни хлебало, иначе ты следующий! Так вот, я вызвала его на бой, чтобы спасти вас с Констанцией. А потом оказалось, что это вас с Констанцией спасали, а ты чуть не умер, пока я дралась. Но все хорошо закончилось!
- Спасибо тебе, что ты быстро победила в таком случае.
- Там были такие уроды! Ну такие уроды!
- Астрид, - сказал Адриан. - А ты довольно бесчувственна.
- Но я пообещала этим уродам зайти в какой-то Хрустальный грот. И я выполню свое обещание.
- Надо же, - хмыкнула Делия. - Да ты благородный воин.
Было солнце, бледное, как стеклянное, только чуточку желтоватое и не греющее. Мы шли все дальше на север, снова куда-то направлялись.
Констанция пояснила:
- Аксель, конечно, не в восторге, но Астрид настояла на том, чтобы мы зашли в этот Хрустальный Грот. Не думаю, что там что-то страшное. Потерянные оказались не такими уж жуткими парнями.
Я пожал плечами:
- Это одно из моих базовых убеждений: люди не такие жуткие, как нам кажется.
И она улыбнулась, а я подумал - надо же, как красива ее улыбка.
Мы шли в гору. Где-то далеко, как спица, торчала вверх белая башня. Она почти сливалась с зимним небом. Аксель указал на нее:
- С точки зрения профессиональной этики - нам туда.
Башня стояла на скале, и к ней вели ступени, выдолбленные прямо в камне, как подступ к древним храмам.
- С точки зрения того, во что верит Астрид, нам явно куда-то еще, - пожала плечами Делия. - Но я не против. Что нам уже терять?
Астрид сказала, что знает, куда идти. Я спросил, есть ли у нее карта, но Астрид сказала, что карта у нее в голове. Я не совсем ей поверил. Тогда Астрид дернула себя за волосы, и я почесал голову. Было больно. Теперь она так долго могла развлекаться.
Меня утешало, что Акселю доставалось больше. Странное дело, я совсем не чувствовал себя усталым. Наоборот, будто проспал часов восемь, сытно пообедал и хорошенько расслабился. Может быть, даже и сексом занялся - такое приятное, разморенное и удовлетворенное чувство было.
И даже холод казался освежающим. Я кивнул на пушистую флягу, такие в книгах еще иногда называли "меха".
- Что это?
Здесь я, конечно, не совсем правильно поступил. Я воззвал к самому что ни на есть темному, что было в Акселе, к его тайной сущности экскурсовода. Но мне было интересно послушать.
- О, я так рад, что кто-то наконец спросил! Вот в чем смысл твоего существования, Герхард! Задавать правильные вопросы! В правильное время! Это одна из тех вещей, которой славятся Потерянные! Они умеют готовить из оленьей крови, трав и ягод удивительнейший напиток. Он залечивает любые раны живых, снимает голод, усталость и жажду. В принципе, не необходимость для Принца Аркадии, но иметь такое приятно. Однако рецепт Потерянные хранят очень бдительно. Дело в том, что у них напиток имеет куда более важную функцию.
Оставалось только спросить "какую". Я думал, это придется сделать мне, но неожиданно спросила Делия. Хотела сделать Акселю приятно, а может просто стало любопытно.
- Потерянные, как вы понимаете, мертвы. А душам хорошо либо в Великой Реке, либо в физическом теле. Кроме того, они страдают от искажений, боли и ужаса пережитых при встрече с Неблагим Королем.
Аксель говорил об этом так легко, будто все эти страдания невинных душ ничего не значили для него.
- Так вот, они ощущают холод, голод, боль, страх, и вообще все вероятные человеческие дискомфорты в утроенном размере, они страдают, в прямом смысле, как в аду. А этот напиток помогает им облегчить их боль, поддерживать вполне сносное физическое состояние. Они и трех дней не протянут без него.
Тогда я понял, почему в деревне Потерянных было столько оленьих костей и шкур, все из них было сделано. Это сколько же им надо убить оленей, чтобы добыть такое количество крови. И куда девать трупы? Потерянные использовали их от рогов для копыт, чтобы избавиться от невероятного количества мертвых оленей.