Каждый переводчик Авесты и буддийских текстов «всего лишь» V-ого века нашей эры до сих пор предлагает свой вариант интерпретации совокупности графем, «нарисованных» исходно на авестийском, пехлеви, арабском, разных традициях фарси, санскрите (все принадлежат к группе семитских языков). Как следствие, русских переводов одних и тех же текстов — масса; можно встретить, как минимум, три варианта перевода на русский одних и тех же зороастрийских насков (см. [7]). И это понятно: очень трудно в XXI веке подобрать синхронные понятиям пращуров современные аналоги, поставить их во взаимное соответствие. И это — тяжелейшая задача для всех востоковедов и вообще для всех историков и богословов, соприкасающихся с древними текстами! Еще раз подчеркнем — ТЯЖЕЛЕЙШАЯ! За последние 100–200 лет учеными проделана титаническая работа по переводу привезенных Анкетилем Дюперроном от индийских парсов авестийских текстов, но и сейчас полного согласия нет у переводчиков! Даже перевод Н.Гумилевым акадо-шумерской поэмы «Эпос о Гильгамеше» («О все видавшем…») уже через 50 лет (всего-то половина века!) признается неудачным, и выдвинута теперь принципиально новая версия перевода шумерского эпического текста (в [19]). Но, при этом, ни у кого нет противомнений об адекватности перевода древних текстов с иврита (также языка из семейства семитских!) как и сомнений в их подлинности. Вот чудеса! То же касается и уникального древнегреческого: записывали те, доисторические греки первую строку слева направо, вторую справа налево, третью опять слева направо (жили на перекрестье двух традиций техники записи. Поэтому и «путались» — «и вашим и нашим»?). Латиняне вообще мало понимали из того, что именно писал им патриарх Царьграда, не было в их языке тех понятий, которыми оперировал в своих посланиях брат-во-Христе, не было в их среде дельного переводчика, нервировали Западную Европу глубокомыслие византийцев и их начитанность. В том числе и это обстоятельство подвигло их к анафеме Келлулария! На улицах Царьграда не редкость было тогда встретить человека с мешочком на груди — там были чернила и ручка! Ну, так «Ату, эту „гнилую интеллигенцию! „Хочим“ хлеба и зрелищ!». Как же это знакомо! Ну и где сейчас все награбленное ими тогда? Вы были в музеях Европы, вы видели частные коллекции представителей «аванпоста цивилизации»? На какие деньги приобретенные — такой вопрос себе не задавали?
Если в аккадских, авестийских и буддийских текстах полно лакун, то в книгах ТаНаХа (якобы VI, и даже IX век до н. э.!) таковые вообще отсутствуют! То есть кто-то хочет сказать (то есть лично меня, автора этой статьи хочет убедить — говорим только за себя!), что к моменту окончательного оформления Торы (IV…V вв. н. э.) люди дословно восстановили фразы, сказанные пророками народа Исхода минимум через 460000 (Четыреста шестьдесят тысяч) дней после даты их реальной огласовки? И уж совсем забавно: жития всех персонажей Писания описаны если не по минутам, то чуть ли не по часам с точной привязкой историками к юлианскому календарю! В то время как сама дата Рождения Христа имеет на сегодня минимум три версии с расхождением в 4 года. Подметим здесь дату: третья по счету редакция ТаНаХа проведена в IV…V век н. э. (В том числе, одна из его книг, — Книга Исайи, — переписывалась (дописывалась) три раза. Не отрицает никто). Что и подо что подгоняли? А не цвели ли пышным цветом работы по вкраплению идей Спасителя в самую мрачную книгу человечества за всю ее историю (из 613 заповедей Пятикнижия (Торы) — 365 запретов и 248 повелений)? Поясним.
Подделок документов в истории было не счесть. На них погорел даже Пушкин. Он попытался и сделал-таки стихотворный перевод песен наших балканских единокровников, которые были приведены Проспером Мериме в книге «La Guzla». Российская публика была в восторге от перевода, «запоем» читая «Песни западных славян» (1834 г.). Первым заподозрил подлог Адам Мицкевич. Пушкин обратился к Мериме и «проказник» признался в обмане: «песни» были его личными фантазиями.