Аттила еще долго смотрел перед собой, вновь и вновь прогоняя в памяти разговор с духом. Тяжело вздохнув, он отбросил все лишнее, выделив для себя две вещи: он станет поэтом, а еще обязательно станет старше раньше времени, причем это желание было даже сильнее…
Ведь тогда он сможет узнать, что случилось с его отцом.
«Стоять на троне»
Небо синее, как лен, а воздух сладкий, словно мед,
И я всхожу на этот трон и понимаю –
Не возьмет, меня уже ничто на свете не возьмет,
Даже если придет любовь…
Лу фон Шаломе, «Гормоны».
– Досточтимая Ли́фа…
Пала́т, первый страж правительницы города Си́льма, ворвался через боковой вход в центральную залу дворца, освещенную из всех возможных уголков мягким синим светом. Зала была достаточно скромно обставлена для подобной комнаты – привлекали внимание разве что впечатляющих размеров треугольная люстра, кажущаяся хрустальной, и сам трон – темно-серый куб со сглаженными углами, к которому были приделаны невысокая спинка и две непропорционально широкие ручки.
Трон пустовал, что могло удивить любого впервые попавшего в залу человека, но не Палата, который знал, что Лифа может в любой момент материализоваться на этом сиденье.
Так и вышло.
Едва заметная вспышка – и на ручки трона встала удивительной красоты женщина, будто состоявшая из того же синего света, что окружал Палата в этом городе. Она виделась полупрозрачной, но можно было отчетливо разглядеть каждый синий волос и каждую черточку аккуратного, будто вылепленного гениальным скульптором лица. Ее облик в целом создавал двоякое впечатление – многие из тех, кто видел Лифу впервые, считали, что она носит некий обтягивающий костюм, который должен был подчеркивать полную «обнаженность» женщины, но были и те, кто вправду считал, что нет на Лифе никакой одежды, ибо она ей была попросту не нужна.
Лифа чуть повернула голову в сторону Палата и спокойно спросила:
– Что, очередной кандидат на мое место рвется сюда?
– Можно сказать, прорвался, – ответил Палат. – Врата снесены, барьер отключился, турели раскурочены. Основная стража, к счастью, лишь оглушена…
– Видимо, наш гость не ставит перед собой цель сводить все к единицам и нулям на своем пути, – сделала вывод Лифа. – Турели успели извиниться перед гостем за то, что пытались его поразить?
– Успели.
– Занятная недоработка… Что ж, Палат, прошу тебя покинуть залу. Дальнейшее – не для твоих глаз.
– Да будет так, – кивнул Палат и покинул залу через тот же боковой вход.
Второй дуэлянт быстро шел по коридору, ведущему в залу, но Лифе хватило этого краткого времени, чтобы получить всю необходимую информацию – анализирующие стены работали как часы.
«Так это не гость, а гостья…».
Женщина аккуратно спланировала с трона на пол и стала ждать.
Двери раскрылись, и взору Лифы предстала девушка, бывшая минимум на две головы выше ростом. Ее силуэт, лицо и волосы были подсвечены серо-зеленым цветом, что выдавало в Сильме как минимум недоброжелателя. Отличительной чертой ее облика было отсутствие радужных оболочек глаз вместе со зрачками – гостья смотрела на Лифу жуткими темно-белыми дырами. Темный кожаный костюм, скрывавший тело девушки от подбородка до пят, на фоне такой особенности практически не замечался.
– Добро пожаловать в мой дворец, Ируди́ка, Рожденная тенью, – спокойно и даже несколько доброжелательно обратилась к гостье Лифа.
– Наслаждайся последними мгновениями своего величия, – надменно произнесла Ирудика. – Этот трон сейчас станет моим.
– Знаешь, сколько раз я слышала подобную фразу? – чуть прищурилась Лифа.
– Сто семьдесят семь, – усмехнулась Ирудика. – Не только твои стены могут анализировать – не удивляйся.
– И что ты еще выяснила?
– Что ты бессильна без окружающего света…
Ирудика махнула левой рукой, и из костюма вырвалась клубящаяся, парообразная тень. Сначала тень покрыла собой весь пол залы, а затем начала быстро ползти по стенам. Не прошло и минуты, как сущность, внешне родственная паразиту, заменила собой потолок и накинулась на люстру, погасив последний крупный источник свечения.
Лифа смотрела на «путешествие» тени спокойно, что неприятно поразило Ирудику:
– Ты… Ты почему до сих пор светишься? Света-то нет!
– Внешнего. Но я сама – источник света.
Ирудику ослепила невероятно яркая вспышка, заставившая тень издать звук, отдаленно схожий с криком, и быстро сжаться до молекулярного размера.
Зала вновь осветилась прежним светом.