– Только в этом?
В глазах Генриха вспыхнула злоба.
– Проект «Ге́ллиум» должен был появиться, и ты это прекрасно знаешь!
– Неужели за семнадцать лет до тебя не дошло, что твой искусственный человек с таким же искусственным разумом сошел с ума, убил большое количество ни в чем не повинных людей, а потом чуть было не прикончил и меня самого? – вспыхнул Лоренц.
– Хорошо, что ты себя к ни в чем не повинным не причисляешь… Хоть в чем-то твой здравый смысл оказался здравым, – издевательски заметил Топфер.
– Зато мой здравый смысл не дал мне съехать с катушек, – фыркнул Яррен.
– Это так теперь называется? Неужели ты думаешь, что я не знаю, скольких прекрасных, удивительных и полных амбиций существ ты убил, причем настолько жестоко, что даже Тень присвистнула? А ведь от твоих действий досталось не только им, но и тем, кого ты любил, а это – максимальный уровень жестокости, который только можно себе представить…
– Твои прекрасные и удивительные существа ради своих, как ты выразился, амбиций готовы были уничтожить все вокруг! – упоминание о родных несколько вывело Яррена из себя.
– Но у них амбиции хотя бы были… – громко прошипел Генрих. – Как и у меня… Как и у Юнайта! И кто нам помешал? Да человек, который никогда не предложил ничего впечатляющего и просто исполнял свои обязанности, будто он – обычная канцелярская крыса, а не член организации, способной изменить мир к лучшему! Понимаю, почему Геллиум, мое несчастное детище, к созданию которого я шел всю свою жизнь, вызвал у всех отторжение – не из-за того, что был несовершенным, нет… Мне нужно было обратиться к Юнайту! И тогда бы Геллиум, получивший уникальные силы и знания, мог бы навести порядок не только в Саксона́рии… А кому это не понравилось? Таким, как ты, которым бы попросту не нашлось места в дивном новом мире!
– Ты был опасен для общества!
– Может быть… Но скажи, разве человек, который готов ради жизни в бесцветных обстоятельствах убить друга, продолжает оставаться адекватным?
– Я уже и забыл, что между нами была дружба.
– Нисколько не сомневаюсь… Именно поэтому будет гораздо легче убить тебя. Проект «Геллиум» возродится, хочешь ты этого или нет… Хотя кто тебя спрашивает?
– Ну давай, убивай, раз собрался, – с вызовом произнес Яррен.
– А это сделаю не я… Зачем мне опускаться до такого уровня? – довольно вопросил Генрих. – Это сделает Юнайт… Готовься к тому, что тебе будет максимально больно.
– Напугал…
Генрих кивнул Юнайту, и тот направился к лестнице, ведущей на второй этаж. Сделав несколько щелчков, «Черная месса» застыл в ожидании.
Яррен мысленно приготовился ко всему. Топфер откинулся на спинку стула, расплывшись в довольной улыбке.
То, что Лоренц увидел, его удивило, но не более, хотя подобная реакция могла показаться странной, ибо по лестнице спускались его покойные родители и…
Он сам.
Только в пятилетнем возрасте.
Яррен-ребенок встретился взглядом со взрослым Ярреном.
Лоренц сглотнул слюну. Способ расправы был выбран изощренный и даже неприятный, ибо убийцы коснулись наиболее светлых воспоминаний из жизни Яррена. Но он был рад снова увидеть своего отца, на которого сейчас стал невероятно похож, красавицу-мать, за которой ухлестывала практически вся мужская часть Галле, и самого себя, когда еще умел искренне, совершенно по-детски улыбаться…
– Полагаю, с таким ты еще не сталкивался, – хохотнул Генрих. – Мы научились немного колдовать со временем и выяснили интересную вещь – чтобы убить человека, необязательно делать это самому… Достаточно лишь столкнуть жертву с ней же, только из прошлого.
– А как же остальные члены моей семьи? – поинтересовался Яррен.
– До них мы, к сожалению, не смогли добраться, – несколько отстраненно ответил Топфер.
– Неужели?
Тон произнесенного слова-вопроса передернул создателя «Геллиума», ибо он помнил, что так Лоренц показывал, что обо всем догадался. Согнав с себя сомнение, Топфер вернул самообладание и воскликнул:
– Но что это меняет? Ты же уже мертв! А чтобы окончательно добить живой – ха-ха – труп, Юнайт сделает кое-что еще…
Вальварен прекрасно знал, что ему нужно было сделать.
Вытащив раскладной нож из кармана, он перевел его в «боевой режим», после чего быстро и точно нанес смертельное ножевое ранение сначала отцу Яррена, потом – матери, а под конец – и самому Лоренцу-ребенку: «Черная месса» спокойно убивал детей и при жизни, потому никаких угрызений совести и прочей неловкости не испытал.
Образы из прошлого медленно рассыпались в смесь песка и праха.