Антельм коротко бросил:
– Дуэль!
Народ ахнул. Мойсбет ударил себя по лбу. Гвид закрыл глаза, понимая, что Антельм обрекает себя на верную смерть. Радовались подобному повороту событий лишь репортеры, ибо дуэли во время казни Руанида еще не видела, да и остальной Платинум вряд ли был свидетелем такого.
– Дуэль? – хохотнул Фуллон, но смех почти сразу сменился серьезным тоном: – Ты, один из худших солдат Руаниды, бросаешь вызов тому, кому по факту не имеешь право бросать? С ума сбеситься – сегодня прям день страждущих расстаться с греховной жизнью!
– Заткнись! – повторил Антельм.
– Ну что ж… – сглотнул контрафект, после чего кинул клич: – Праведные воины! Есть ли среди вас те, кто готов принять вызов этого глупца?
Вышел высокий молодой человек, который был похож скорее на щеголя, чем на солдата, но боевая выправка говорила сама за себя:
– Я принимаю.
– Гасте́йн Блан? Не удивлен, – улыбнулся Текреций. – Разберись с ним. И быстро… А мы пока повесим козью морду!
– Простите, уважаемый контрафект, но я не могу это сделать до тех пор, пока дуэль при свидетелях не закончится! – возразил палач. – Я хоть и бывший солдат, но чту воинские традиции!
– Да вы что сегодня – сговорились все, что ли? – казалось, Фуллон вот-вот придет в ярость.
Антельм и Гастейн скрестили шпаги – во время дуэли Смараг крикнул Гвиду:
– Давай, Гвид! Быстрее! Последнее слово!
Гвид открыл глаза, посмотрел на небо и крикнул:
– Дорогой Боженька! Я знаю – ты не виноват в том, что у меня появился горб! Я никогда тебя ни в чем не винил и ни о чем не просил, но перед тем, как меня отправят в твое царство, выполни последнее желание… Пусть Абеля́рная сфера прилетит мне в руки!
После этого крика настала гробовая тишина – даже дуэлянты застыли, опустив оружие. Всем стало заметно, что Фуллон побагровел – про то, что он когда-то воспользовался настоящей Сферой величия, а не ее подделкой, которую сам же и украл, знали немногие: более того, контрафект искренне хотел, чтобы про тот день никто ничего не знал. Не выдержав такого упоминания, он заорал что есть силы:
– ДА ЧТО ТЫ ТАКОЕ НЕСЕШЬ, КОЗЬЯ МОРДА?!?
Однако всем все стало понятно, когда прямо над площадью со стороны улицы, где жил Фуллон, пролетело нечто, похожее на переносной фонарик с боковыми ручками, будто оторванными у некоей древней вазы. Могло показаться, что в фонарике жил светлячок, но те голубовато-синие огни света были частями духа Абеляра – одного из главных еретиков Назарийской церкви, обратившегося к Тени. Выпущенный на свободу, Абеляр мог привести большую часть Платинума, если не весь Платинум, к катастрофе. В последний раз подобное случилось двадцать два года назад, когда Фуллон хотел научиться у Абеляра всему, что тот знал, а потому выпустил его – искать Абелярную сферу долго не пришлось, ибо она хранилась в одном из многочисленных тайников Руанидского собора. Тогда всемирной трагедии удалось избежать, ибо вовремя спохватился предшественник Фуллона на посту контрафекта – разрушения ограничились лишь собором (и то, на счастье Текреция и всего города, частично) и ближайшими кварталами: официальная версия звучала как «неизвестной природы подземный толчок». С тех пор про Абелярную сферу никто не слышал – даже был пущен слух о том, что она была уничтожена вместе с духом, а остатки былой силы заключены в иную Сферу величия.
Но на глазах толпы все слухи, связанные с этим мощным артефактом, растворялись в воздухе – более того, когда Гвид схватился за ручки сферы, то все удивились тому, что светится не только жилище Абеляра, но и излишне выделяющийся горб библиотекаря.
Палач, искренне пораженный увиденному, спешно снял веревку с шеи Гвида.
Антельм и Гастейн бросили шпаги.
Репортеры буквально визжали от восторга – их камеры, управляемые на расстоянии, жужжали рядом со Сферой.
Мойсбет и Хазир одновременно упали на колени.
– Вот же храриум! – воскликнул кто-то в толпе.
Фуллон пошел бледными пятнами, понимая, что конец близок, но уже для него:
– Ах ты ублюдок…
– Скорее ублюдок – ты. Неужели не помнишь одну из тех женщин, которые оказались в тот злополучный момент в соборе, а? Не будь того взрыва, она была бы жива, а я не был бы горбат…
– Ты не имеешь никакого права ни меня осуждать, ни касаться руками того, чего не понимаешь! – возопил Фуллон.
– Тогда отними то, что якобы принадлежит тебе… – с вызовом произнес Гвид, спускаясь с эшафота и идя навстречу контрафекту.
Никто не понял, что задумал Гвид, но мешать ему толпа не стала.
Прорычав что-то нечленораздельное, Текреций побежал к Гвиду, чуть не столкнулся с ним лбом и схватился за ручки, дергая сферу на себя. И вот тут произошло нечто странное – светящийся горб Гвида стал стремительно уменьшаться в размере, передавая энергию сферы через руки, в то время как держащийся за «лампу Абеляра» Фуллон старел буквально на глазах, громко крича от внутренней боли.