Странно, что сейчас, после своего прыжка в смерть оказавшись в новой жизни, я помню всё это. Особенно, как обрывал своё существование на старом мосту. Я умер и сейчас открою глаза в новом теле, в новом месте, в неизвестном времени… Лайла ещё не пришёл? Или мне не светит перерождение?
Словно оживший радиоприёмник, я включился в сознание и медленно стал активировать все свои сенсоры для знакомства с этим миром. Переродившись в новую жизнь, я ждал прикосновения к своим губам, но Лайла, наверно, решил не стирать мои воспоминания – ничего не происходило. Я ждал боли, давления, громких голосов и не решался открыть глаза.
– Похоже, он приходит в себя, – услышал я тихий женский голос.
– Да, но давайте не будем спешить, возможно, ему тяжело даже вспомнить своё имя, – второй женский голос до боли был знаком. С ним бы хорошо сочетались скрипки и аритмичные звуки ударных… И тут мою голову пронзило узнавание голоса Эллы.
Я резко открыл глаза, но их пришлось тут же закрыть из-за яркого белого света. Такой переход из темноты в дневное освещение был достаточно отчаянным поступком, я застонал от рези в глазах.
– Всё хорошо, Лиам! Ты в больнице, цел и невредим, – прозвучали подбадривающие слова Эллы.
Мне было холодно, но, как ни странно, ничего не болело. Немного кружилась голова и першило в горле. Часто моргая, я постепенно привык к дневному свету и увидел стоящих надо мной людей: своего психотерапевта и незнакомую медицинскую сестру, которая записывала что-то в блокноте.
– Он достаточно быстро очнулся, сообщу доктору. Вы ему сейчас нужнее каких-то дополнительных лекарств, но особо не напрягайте его разговорами, – прошептала медсестра, многозначительно посмотрев на Эллу. Она быстро скрылась за дверью зелёно-голубой больничной палаты.
– Ничего не понимаю, – прохрипел я.
– Слава богу, ты не упал с моста, но, как я поняла, планировалось именно это. Что помнишь последним?
Я напрягал мозг, который отчаянно сопротивлялся и не хотел выдавать картинки прошедшего вечера, чтобы не переживать всё заново. Но я всё же вспомнил последние секунды:
– Как забирался на парапет моста и меня затрясло.
– Всего лишь судорога. Твоё тело тебя спасло. Оно не позволило сделать задуманное. Инстинкты могут оказаться сильнее наших планов. Я нашла тебя лежащим на мосту в припадке.
– Как ты вообще там оказалась?
Элла внимательно посмотрела на меня:
– Ты не оставил выхода. Последнее, что я от тебя услышала, было слово «Vale». Всю нашу встречу ты молча слушал, а сказанное тобой на латинском «прощай» прозвучало обречённо и устрашающе. Напомню, что я терапевт – латынь изучала. Не нужно быть психологом, чтобы понять: ты затеял неладное.
– А я думал, это слово было просто последней мыслью в моей голове.
– Да, ты выпил немалую порцию алкоголя, и твоё сознание оказалось где-то между мыслями и поступками. Между двумя реальностями. В трубке после твоих слов я услышала грохот и подумала, что ты упал без сознания и выронил смартфон. Я пулей выехала к тебе домой. Хорошо, что дорога проходит рядом с этим ужасным мостом, на котором ты лежал, корчась в судорогах. Зачем ты туда пошёл?
Было сложно проговорить несбывшееся намерение:
– Пытался всё повторить за ним…
Элла задумалась, не отрывая от меня взгляда. Несколько секунд тишины резали уши.
Она предположила:
– Тебя, наверно, перевесило назад. Снег немного смягчил приземление, плюс судороги и алкоголь не дали телу напрячься в полёте. Всё ясно. В итоге на тебе нет даже синяков. Доктор сказал, что анализы показали воспалительный процесс, который неизбежен при долгом нахождении на холоде без верхней одежды, небольшое отравление алкоголем и скачок уровня сахара.
Я молчал и не мог переварить тот факт, что не умер.
В левой части комнаты было окно, за которым всё так же шёл снег. Только в этот раз он тихо падал обречёнными хлопьями, создавая внешние шторы, прикрывающие вид на сосновый лес. Погода продолжала заботиться обо мне и открывала мир постепенно. Она занавешивала счастливых людей, наслаждающихся зимними прогулками и катаниями на лыжах. Сейчас они абсолютно не подозревали о том, что один съехавший с катушек парень лежит в больнице после попытки оборвать свою жизнь на ржавом мосту.
Выждав, Элла мягко спросила:
– Почему ты решился на такое? После нашей последней встречи что-то произошло?
Я не смог смотреть Элле в глаза и, продолжая наблюдать за падающим снегом, ответил:
– Ничего не было запланировано. Я просто не справился с пустотой, которая резко появилась после письма Герору.