При этом сама Амалия выглядела, будто кинозвезда, заехавшая в апартаменты умершей тётушки для получения наследства. Её большие серые глаза были чрезмерно подведены, а длинные прямые чёрные волосы превратились в строгое каре. Судя по её брючному костюму в полоску цвета асфальта после дождя, Амалия либо куда-то собиралась, либо только что пришла. Я действительно оказался не вовремя.
– Хочу поговорить… – тихо сказал я, опустив голову.
– Слушай, на похоронах ты устроил такую заваруху… мне пришлось ещё долго расхлёбывать её последствия. Мне звонили родственники с вопросами, что за сумасшедший припёрся на церемонию, а служители церкви, которых ты послал к чёрту, сразу после погребения обратились в полицию с жалобами на тебя. Я разрешила эту ситуацию, объясняя всем твоё поведение чрезмерным горем. Но должна ли была это делать?
Мои глаза чуть не вылезли из орбит, а дыхание остановилось – я ничего не знал о полиции.
– Из-за тебя я отмывалась от позора, вместо того чтобы предаваться трауру, – продолжила Амалия со стиснутыми зубами.
Я не мог проронить ни слова. Чувство вины, которое до этого снимала с меня Элла, вернулось, только его причина была теперь в том, что я испортил прощание этого мира с Герором.
– А теперь убирайся отсюда со своим нытьём или что ты там принёс с собой! У меня куча дел!
Амалия захлопнула дверь, оставив меня в шоке от происходящего. Я увидел через окно, как она прошла на кухню и села за стол, на котором была разбросана куча бумаг. Она схватилась за смартфон, коснулась экрана указательным пальцем и поднесла его к уху, одновременно начав быстро что-то записывать на разбросанных бумагах. Во всех её действиях читалась решимость.
«Эта женщина перенесла потерю мужа, тяжёлые похороны и совсем одна теперь пытается наладить свою жизнь. Наверное, она оформляет бумаги по продаже этого дома, – фантазировал я, – чтобы начать свой новый life-фильм, выбрав актёров из числа всего населения планеты».
На самом деле очень много желающих попасть в кадры наших витальных фильмов. Стоит просто пригласить или неожиданно включить мотор камеры. Любой человек может оказаться в этом кино совершенно случайно, проходя мимо, или, наоборот, намеренно врываясь с личным сценарием. А мы соглашаемся на это явление в своей жизни или нет.
Теперь я в точке выбора – нового сценария для себя.
С этими мыслями я побрёл по снежной тропе к дороге, чтобы найти удобное место для ожидания такси. Я последний раз обернулся на дом, где ещё жили астральные проекции прошлого Герора, и подумал о том, что теперь там может поселиться другая семья, способная вылечить это место от произошедшей трагедии. Дом выглядел, как уютная бледно-жёлтая коробочка с синей крышкой, приглашающая неизвестных открыть её в предвкушении новой жизни.
Я уже собирался отвернуться и пойти дальше, как вдруг услышал жужжание мотора. Прокапывая колёсами в снегу рифлёные колеи, к дому Амалии подъехал белый «Форд» с помятой задней дверью справа. Меня охватило временное замешательство. Как? Как она могла тут оказаться? Машина, у которой задняя дверь не открывалась с тех пор, как два года назад её хозяйка попала в небольшую аварию. Она до сих пор не отремонтировала дверь. Мой мозг напрочь отказывался выискивать связь во всём этом, и я решил, что сейчас из белого «Форда» выйдет кто-то другой. Быстро соображая, я спрятался за ближайшим клёном, чей ствол мог скрыть небольшой оркестр со всем его музыкальным вооружением так, что вокруг никто бы не понял, откуда льётся симфония. С моего места наблюдения было видно, как открылась дверь и из машины показалась она. Не кто-то другой. Именно она. Элла! Женщина, которая вот уже долгое время лечит мою душу от глубокой психотравмы.
Посмотрев по сторонам и даже не удосужившись включить сигнализацию, Элла наспех захлопнула дверь «Форда» и побежала в дом. В мою голову посыпался поток вопросов.
Глава 5
Обратно в цирк
Каждый из нас живёт в нескольких мирах, словно главный герой, путешествующий из одной книги в другую. Человек приходит на работу и становится уважаемым членом большой команды, выпускающей, например, еженедельный журнал со скандальными новостями мирового масштаба из мира политики или шоу-бизнеса. Он же, оказавшись в толпе во время обеденного перерыва и заняв очередь за толстым господином в потной майке со спортивным лейблом, который уже давно выцвел и растянулся на жировых отложениях хозяина, превращается в одного из покупателей фастфуда, чьё лицо никто не запомнит. Дома вечером он в одиночестве выпивает бокал сухого вина в компании зеркала, отмечая на лице тихий приход старости, и становится объектом обсуждения искусственно приветливых по утрам соседей.