- Вижу, что голова, - фыркнул Барни, - потерять захотела, как вот эти вот.
Он кивнул вверх. Я проследила за его взглядом. Черные потёки, белки закатанных глаз. О боги. Такое я видела только когда ходили с отцом на Домбру. Но там южные племена, дикие нравы… А тут!
В этот момент существо-оратор сползло со своей «трибуны». На его место залезло двое. Приставив лестницу, привязали верёвки с петлями на перекладину, соединявшую прутья изгороди. Потом начали затаскивать на фундамент изгороди растрёпанных женщин и избитых мужчин, из которых двое…
Я зажала рот, чтобы не вскрикнуть.
- Да что ты делаешь, дура! – Барни схватил меня на самом краю толпы, - ты никому не поможешь уже! Пошли отсюда быстро, пока нас так же не…
- Пусти! Ты не понимаешь! Пусти!
Бороться нельзя – мы стояли в нескольких шагах от толпы, на нас начали оборачиваться. Я прекратила сопротивление.
- Барни. Барни, пожалуйста.
Он ослабил хватку. Потом оттолкнул.
- Дура!
Он ещё раз толкнул меня. Потом снова схватил за руку и что-то сунул в ладонь.
- Вот, на. Вернёшь с процентами.
Барни сплюнул на снег, и изо всех сил припустил к ближайшему переулку. Я посмотрела вниз: на ладони лежал отборнейший кристалл иллюзий, отражая зловещие всполохи факелов и зимнего неба.
В десятке шагов от меня, на высоком фундаменте прицерковного забора стояли Халнер и Дарн.
***
Основа правдоподобных номеров в театре - правильно расставленные по залу кристаллы. Итог - люди видят, слышат, чувствуют, осязают всё, что сумеешь для них вообразить. Но что делать с одним-единственным камнем, да ещё стоя на одном уровне со зрителями? Других кристаллов нет. Камни мостовой – обычные, не отзеркалят ничего. Пространство не свернуть - увеличивающие линзы отпадают…
Пока я соображала, на загородку снова залезло существо, которое «выступало», когда я только пришла на площадь. Этот человек, осмор, и кадарг в одном флаконе – принялся (принялась? принялось?) зачитывать «приговор угнетателям». Потом оно накинуло на всех петли. Отвесило пинок одной из тёток.
Пятки в разодранных чулках соскочили с фундамента, начали резво стучать по самому его краю. Толпа заулюлюкала. «Палач» поднял руки в победном жесте, снова что-то проорал. Толпа загоготала, а я застыла, словно статуя изо льда. Губы предательски задрожали: Халнер стоял следующим.
Решение пришло мгновенно. Я сжала кристалл иллюзий, подняла «замок» их пальцев над головой. Сваяла первое, что пришло на ум.
Площадь огласил клёкот, толпу накрыла тень. Все задрали головы. Охнули, увидев отблески брони птищеящеров и фигуры погонщиков-инквизиторов, непроницемо-черные на фоне набежавших серых облаков. Кто-то заорал. Услышав и углядев опасность, «палач» мигом соскочил с забора. Его тут же окружило несколько кадаргов. Распихивая толпу щитами, сколоченными из досок, они ломанулись прочь.
В толпе началась толкотня. Некоторые «факельщики» бросили свою ношу. Кто-то наступил в огонь, с воплем заметался. Я позволила людскому потоку отнести меня от забора – важно не потерять связь. Иллюзорные болты защёлкали по брусчатке.
Я зарычала от напряжения. Из ближних переулков «вынырнули» вооруженные люди в чёрной форме: специальная армия Инквизиции. Есть такая, нет? Неважно: разгоряченной толпе хватило. Часть повстанцев ломанулась через площадь к «свободным» проходам, а часть побежала на иллюзорных блюстителей закона.
Плечевые суставы ломило, из носа текла кровь. Боги, Небесный Воитель, Великий Апри, только бы удалось, только бы! Я бросила камень на мостовую, и припустила к ограде, вынимая на ходу нож.
- Ну, привет, дорогунчик, - срезать петлю с Халнера получилось мгновенно, а вот с верёвками на запястьях пришлось повозиться, - какое милое место встречи ты выбрал!
- Сам в восторге, – зашипел Хал, сбрасывая остатки пут, - второй нож есть?
Я кивнула. Хал принялся освобождать Дарна, потом других «товарищей по забору». Я посмотрела на площадь. Многие повстанцы скрылись в «свободных» переулках. Кто не успел - остановились, и воззарились назад. На нас. О нет, нет! Они же сейчас…
Страх накатил горячей, липкой волной. Факелы, что остались на заборе и находились за моей спиной, ярко полыхнули. Я попыталась дотянуться до иллюзии и поддержать её. В глазах тут же потемнело, голова закружилась. Меня качнуло.
- Бросай, нах…! - Халнер поймал меня за воротник, слегка встряхнул, - так, всё! Лезь давай! И в церковь, быстро! Быстро! Не оглядывайся!
Он буквально закинул меня на приставную лесенку, которую оставили «палачи». Сделана она была кое-как, перекладины держались на паре гвоздей и верёвках. За оградой по церковному двору уже трусила дородная дама в разодранном платье, а за ней – нехилых габаритов мужчина. Немудрено, что после таких «гостей» крепления лестницы жалобно трещали даже под моим весом.
Перевалиться через забор легко, а вот приземлиться – трудно. Помятые кусты стали ловушкой: нога соскользнула между веток. Из глаз брызнули искры. Только этого не хватало! Не день, а издевательство какое-то!
- Ну ты чего ещё? – пробухтел Дарн, приземляясь рядом, - а ну, поднимайся давай! Наступать можешь?
- Ща попро… Ай! Нет, не могу…
- Аааа!
Кто-то сверзился с забора головой вперёд. Темнота скрыла подробности, но не противное чавканье. Потом раздался треск и вопли: не выдержав веса нескольких людей, лестница развалилась.
- В церковь! Уводи её в церковь! – закричал Халнер.
Он стоял, прижавшись спиной к забору. По площади бежали разозлённые повстанцы. Полетели камни. Один из них ударился о прут изгороди, разлетелся вдрызг. Осколки царапнули щёку.
- Хал! Хални! – вырвалось у меня.
- Дарн! В храм, живо! Оба! – снова проорал через плечо Халнер, - Кети, в храм! Не оглядывайтесь!
Хал вскинул руки. Над головой заорал птицеящер, нас накрыла тень. Я подняла голову. Настоящий? Или?...
- Нет! Нет! – внутри всё жгло, - пусти меня! Пусти!
Я извивалась, как могла, но Дарн, естественно, в разы сильней. Взвалив меня на плечо, директор припустил к церкви. Позади завыло, заныло. Раздался многоголосый вопль боли. Очередной камень пролетел через прутья забора, смачно ударил меня по голове.
***
Холодная пластина на переносице закрывала глаза и часть носа. Я видела только кусок самодельного пояса, и собственные побелевшие пальцы, вцепившиеся в ткань.
- Ну, вот и всё, - сказал сухой голос.
Его обладатель наложил давящую повязку на вправленный вывих, и ушёл, оказывать помощь дальше. Я выдохнула сквозь зубы. Постаралась сосредоточиться на ноющем суставе. Боги. Лучше бы мне отпилили ногу ржавой пилой. Можно обе. Только бы Халнер не…
Я задохнулась, как от неожиданного удара под дых. В очередной раз вспомнила свои «глюки», которые мне «послали» при приёме в Инквизицию. Там происходило нечто похожее. Но имитация реальности – всё равно имитация. А сейчас…
Сейчас я даже плакать не могу.
Хотя, надо ли? «В храм! И не оглядываться!». Уверено, чётко. Он знал, о чём говорил. Точно. Но отступать-то ему некуда. После нас с Дарном в храм забежали ещё несколько человек – говорят, вскарабкались по трупам повешенных. Вскарабкались, и перерезали верёвки, чтобы повстанцы не прошли тем же путём. Однако Хала среди спасшихся не наблюдалось. Значит…
Нет, нет. Не верю. Не буду. Не могу…
В поле зрения появилась деревянная миска с похлёбкой: корнеплоды и пара крохотных кусочков рыбы. Я разжала руку, которой всё ещё сжимала пояс. Потом опустила вторую, с примочкой. Взяла миску, поставила на колени.
- Хоть бы спасибо сказала, - прокомментировал Дарн.
Я кивнула, а потом отвернулась и посмотрела в основной зал храма. Как и «наш» предел, его освещал выдолбленный в стене желоб с огнём. Пламя закрывала прозрачная пластина, потому свет не слишком яркий, но ровный.
Кругом лежали, сидели, стояли, раненые – те состоятельные горожане, кто рванул под защиту толстых церковных стен. И не только рванул, но и добежал. Рядом с пострадавшими «угнетателями», в зале суетились несколько монахов и монахинь. Хм… Откуда они здесь? Это же одна из городских церквей, а не монастырь. И не больница, кстати, тоже. При этом медикаменты на все случаи жизни…