- Огры у тебя в роду были, что ли, - прижимаясь ко мне еще крепче и не оставляя никаких надежд на повторение последних бурных событий, нежно промурлыкала Малиша.
Снова улыбнувшись и ласково обняв свою прекрасную воительницу, я все же решил попытаться уснуть.
Глава III
Наше путешествие до Ориго прошло без особых приключений. В этой деревне я под неусыпным надзором дяди провел все детство и начало юности. Фабер был не только моим наставником, который обучил меня мастерскому владению мечом и помог познать невероятное множество боевых хитростей, сложных техник и приемов, но и стал мне просто отличным другом. Даже больше - он одарил меня поистине отцовской любовью и являлся тем образцом мужественности и примером для подражания, что так необходимым любому мальчишке.
Я спешил, подгоняемый каким-то смутным беспокойством. Мы потеряли слишком много времени пока выслеживали Битого Рога. И потеряли бы еще больше, если бы не Мелиор - старец указал возможные места разбойничьего логова, так как, будучи бывшим Защитником, отлично знал ход мыслей бандитов - и Малиша, обладающая помимо всех своих достоинств еще и превосходными навыками следопыта.
Притом что мы останавливались только на короткие ночевки, путь занял у нас целых пять дней. Все это время я, как всегда, всячески старался развлечь друзей разговорами. И эти старания увенчались успехом - дорога пролетела весело и незаметно, не успев утомить нас до такой степени, чтобы начать раздражать. За исключением, правда, некоторых моментов...
Дело в том, что у меня есть одно маленькое увлечение. Как-то раз, практически в самом начале моих приключений - в те дни из всех нынешних спутников со мной был только Руфус - нам посчастливилось спасти из одной довольно банальной переделки знаменитого на всю Империю странствующего барда. Его звали Эрнэлио и у него была милая привычка играть в кости со всеми у кого они имелись, никогда не заботясь о выборе компании. В тот день странствующий музыкант, находясь в трактире, изрядно выпил и, услышав милый его сердцу звук катающихся по деревянному столу кубиков, не задумываясь, присоединился к игре.
А задуматься стоило: общество, в которое наш безрассудный бард умудрился попасть, состояло исключительно из сомнительных на вид головорезов. Эрнэлио не везло. Он проигрался в пух и прах, а потом, заложив свою цимбалу, проиграл и ее.
Но бард уже не мог остановиться! Решив, что в "Этот Раз" уж точно выиграет, он поставил на кон якобы имевшийся в его распоряжении перстень с драгоценным камнем против всего проигранного и... снова проиграл. Естественно, никакого перстня у музыканта не оказалось. Надеясь, что ему удастся выкрутиться, бард попробовал отшутиться, однако у ребят, с которыми он связался, с чувством юмора, к сожалению, было неважно.
Думаю, дело закончилось бы очень печально, если бы нас с Руфусом случайно не занесло в тот же самый трактир. Я ненавидел, когда творилась несправедливость, а хрупкий на вид бард, хоть, по сути, сам был неправ, не мог тягаться с десятью здоровенными детинами. Если бы они просто потребовали от Эрнэлио свой выигрыш - я бы и не подумал встревать в это дело. Но бугаи явно собирались как минимум покалечить непутевого музыканта, а этого я никак не мог допустить!
Скажу одно - шума мы наделали много, но бард был спасен: он стоял перед нами целый и невредимый, чего никак нельзя было сказать о валяющихся на полу амбалах.
Не зная как отблагодарить своих нежданных спасителей, Эрнэлио вынул из кармана небольшую флейту Укли и, исполнив восхитительную мелодию, вручил ее мне. Хоть я и не являлся экспертом в музыкальных инструментах, однако одного взгляда было достаточно, чтобы понять: в мои руки попал ценнейший и древний экземпляр. Из белого дерева - практически бесценного материала, изредка приходящего в Империю из Края Ветров - она носила на себе узоры столь тончайшей резьбы, что, казалось, была сотворена не человеком, а каким-то крохотным сказочным существом!
В детстве мама рассказывала мне про экзелисов - волшебный народец, живший когда-то очень давно вместе с гномами. Похожие на стройных человечков и обладавшие четырьмя маленькими прозрачными крылышками, его представители являлись столь крохотными, что любого из них можно было спрятать в пригоршню! Не знаю - может, это и глупо, но мне почему-то хотелось верить, что именно экзелисы создали этот удивительный, случайно доставшийся мне миниатюрный музыкальный инструмент.
В тот день я решил, что должен стать достойным хозяином такой древней реликвии и взял за правило ежедневно - не меньше часа - практиковаться в освоении Укли. Однако тут я, видимо, впервые столкнулся с непреодолимым препятствием: то ли я делал что-то не так, то ли природа просто не наградила меня музыкальным талантом, но то, что изливалось из этого тончайшего прекрасного инструмента, очень тяжело было назвать музыкой. Скажу даже больше: жуткий писк и невыносимый свист, которые я создавал, могли свести с ума кого угодно. Кого угодно, но только не меня!
Стиснув зубы, я день за днем с ослиным упрямством пытался выдуть из Укли хоть один приличный звук. И каждый раз терпел неудачу. Даже Руфус - а здоровяк обладал буквально стальными нервами - не выдерживал моих тренировок! День спасения Эрнэлио он прозвал "Черным Днем" и каждый раз как я брал в руки флейту - старался отдалиться от меня на максимальное расстояние. Когда позже к нам присоединились Мелиор и Малиша, я надеялся, что хотя бы один из них поймет и проникнется моим увлечением. Но и тут меня ждало разочарование.
Да - в нелегком деле покорения музыкальных высот мне суждено было остаться в гордом одиночестве, без участия, понимания и поддержки... Впрочем, ничто не могло сломить моей железной воли и я свято продолжал чтить время своих тренировок! А то, что в эти часы всех друзей словно ветром сдувало... Ну что же?! У каждого человека есть свои маленькие причуды, и в этом я не был исключением!
И вот мы уже приближались к деревне. Крестьяне возились в грязи, готовясь к короткой в этой части Империи зиме, посылаемой нам по воле Светлых Богов. Земля должна была отдохнуть, прежде чем вновь начать плодоносить. Постепенно я стал замечать знакомые пейзажи, хотя за три года они довольно сильно изменились в худшую сторону: пустые поля, с которых в это время года уже собрали урожай, небольшие леса - мокрая листва стыдливо прикрывала обнаженные стволы, устроившиеся на небольших холмах изрядно покосившиеся и жмущиеся друг к другу почерневшие домики.
Подняв глаза немного выше, я окинул взглядом замок Оригон. С мрачной гордостью он возвышался над всей деревней на высокой, омываемой снизу рекой скале. Наряду с видимой прочностью и массивностью этот возведенный из темного камня бастион не был лишен стройности и изящества - их придавали тонкие остроконечные башни. Но развивающиеся на ветру черные с красным знамена, которые красовались сейчас на шпилях, делали Оригон еще более мрачным. Помню, в детских фантазиях я часто рисовал себя хозяином этого замка - сильным и влиятельным лидером клана, всеми уважаемым и окруженным верными доблестными соратниками. Интересно, кто владеет им теперь?
Из задумчивости меня вывел грубый окрик. Только теперь я заметил, что въезд в деревню нам преграждают люди в гвардейской форме. Один из них (судя по знакам различия - капитан) очень важно и неторопливо вышел вперед. Мне сразу не понравилось его широкое, со сливовым носом, заплывшее жиром лицо. Маленькие, горящие злобой и алчностью поросячьи глазки нагло осматривали нас с головы до ног.
- Хто таковы и куды собралися? - не представившись, спросил он визгливым голосом. И тут же, не дав ответить, добавил: - Почему при оружии? Извольте грамоты пожаловать!
Малиша - воительница никогда не отличалась сдержанностью, особенно если считала, что с ее персоной обходятся недостаточно учтиво - уже набрала в легкие побольше воздуха с явным намерением высказаться по поводу такого к нам обращения. Я мысленно улыбнулся, представив, какой поток язвительных колкостей сейчас бы вылился на голову этого хамоватого жирдяя, но быстрым знаком остановил ее. Нельзя было доставлять дяде никаких проблем с местными властями. Девушка яростно фыркнула и отвернулась, а я как можно более учтивым тоном обратился к бравому представителю закона.