Кое-как на карачках выползла из ямы-норы, яркий дневной свет ослепил до слез, из-за резкой смены температур меня затрясло. Так я и шла первое время в слезах, скрюченная и трусясь как заяц. Хорошо еще на мне тапки были, не потерялись в эдаких перипетиях. Наверное, я очень колоритно выглядела: одежда грязная и рваная местами, сама я, скорее всего, чумазая, на голове колтун и с одного бока с запекшейся кровью, а довершали мой образ несколько синяков. Красавица! Ай, да ладно, подумаешь — один раз. А вот то, что я голодна и хочу пить — намного хуже, потому как не умею я добывать себе пропитание на вольном выпасе.
Слева тянулся горный хребет, но полюбоваться горами мне не дали, мы уходили в противоположную сторону. Смотреть вокруг было некогда, но я заметила что лес вроде бы обычный, хотя растения странные. Трава зеленая, солнце желтое, правда вряд ли эту звезду называют Солнце. Тихо, даже птиц не слышно, зверья не видно, только насекомые мелькают. Сначала кошка шла рядом, показывая направление, потом стала то обгонять меня, то идти позади. Кошонок умрякался, бултыхаясь на вису, с трудом уговорила кошку, что бы она отдала его, ведь мне нести его проще, и он плакать на весь лес не будет. М-да, дожила, с кошкой спорю, я ей слово, а она в ответ фырк или глаза закатывает, кто бы увидел — точно решил что у нас не все дома, при чем у обеих. Нет, вот о доме я сейчас думать не буду, — уговаривала себя, — и вообще о доме ближайшее время лучше не думать.
Непоседливый кошонок всю меня истоптал, погрыз и поцарапал, он дергал меня за волосы, играя в поймай Лену за лохмы, и кусал за пальцы, когда лежал на руках кверху пузом. Кошка уводила вглубь леса, она рыкала на меня периодически, подгоняла, чтобы я шла быстрее, ее явно что-то тревожило. А я спотыкалась, запиналась, пару раз стукнулась головой о низкие ветки, которые не заметила. С каждым шагом лес становился более темным, зловещим и непроходимым — сплошной бурелом, засохшие деревья, высокий кустарник с длинными шипами. Ну прямо естественного происхождения баррикада — подумала я. И жуткие звуки добавляли мрачности нарочитой тишине леса: шорохи, треск, плач переходящий в вой, вдруг раздался смех, слегка безумный — оказалось так здешняя птичка чивиликает, не иначе местный попугай. Кошка даже ухом не повела на звуковые провокации, запросто перепрыгивала через валежник с кошонком в зубах и ждала, когда я переползу. Она специально забрала котенка чтобы мне было легче преодолевать препятствия. Но особо легче не стало, разве что руки свободны и на них опереться можно или ухватиться за ветки.
Я набила себе пару шишек, расцарапала руки, получила еще парочку украшений в виде синяков, категорически устала и желала одного упасть и не шевелиться. Меня уже и лес страшный не устрашал, и птицы не пугали, я сейчас сама кого угодно была готова напугать, потому что когда голодная — я зверею. Мое бурчание прервал неожиданно налетевший ветер, на голову посыпалась труха, сухие ветки, листья. Я неудачно дернулась, потеряла равновесие и упала под неохватный ствол дерева на котором стояла. Кошка тут же метнулась ко мне, сунула в руки кошонка, зашипела прямо в лицо, демонстрируя свои красивые резцы и клыки. Я еще подумала, хорошо, что мы с ней дружим вроде как, а то ведь не знай я что она ко мне лояльна — точно бы оконфузилась. А так я только голову в плечи втянула и замерла, обиженно нахохлившись.
Уши кошки вертелись как локаторы, она отступила от меня и слушала лес, тихо рыкнула, вздохнула, видимо, принимая какое-то решение. С минуту тяжело смотрела мне в глаза, перевела взгляд на котенка и исчезла. Я растерялась, не зная как поступить, куда бежать да и котенка мне доверили явно охранять. Было страшно и здесь сидеть, и идти незнамо куда, ведь неспроста нас не взяли. Но чем дольше мы сидели в пугающей тишине леса, тем больше я себя накручивала: вдруг все из-за меня, если меня ищут, то наверняка знают в какой лес я переместилась, а значит, не нашли меня до сих пор только из-за случайной встречи с кошкой. Чувство тревоги росло с каждой минутой ожидания. Я не выдержала, плюнула на все, пошла ее искать.
Ветер усиливался, высоко наверху шелестели кроны. Слегка потемнело, зашуршали листья под первыми каплями дождя.Я сердилась на кошку, на себя, на обстоятельства и упорно вновь преодолевала лесные завалы, чертыхаясь и бубня ругательства. Хорошо кошонок сидел смирно на руках и только лупал глазами по сторонам. Красноватые отблески впереди и звуки хлопков подсказали куда идти. Я шла и думала что дура и лезу в самое пекло, куда не приглашали, а даже настойчиво рекомендовали отсидеться в кустах. Лезу не одна, с ребенком, тьфу ты господи, с котенком на руках, но ничего не могла с собой поделать, хоть я трус и боюсь, все равно нельзя оставлять кошку один на один с врагами, к тому же, скорее всего, враги мои. А если с ней что-нибудь случится я же себя съем и потому из чистого эгоизма, дабы потом я сама собой морально не подавилась, надо спешить на помощь. И я спешила — тихо, спокойно кралась, стараясь быть не заметной.