Переговоры с китайскими партнерами прошли успешно, и в принципе они вышли на финишную прямую, осталось отшлифовать пару «незначительных» пунктов в контракте и подписать. Князеву нравились такие игры — кто кого перехитрит, перемудрит и вывернет контракт в свою пользу. Другое дело раз подписал — значит выполняй на все сто процентов. Свои обязательства он исполнял всегда, того же требовал и от других — партнеров, подчиненных и даже домочадцев.
Князев сидел в своем кабинете, грел в руках бокал с коньяком, собираясь отметить завершение дня совершенно его измочалившего. Из панорамного окна была видна столица: на фоне густого темно-синего вечернего неба город, опутанный паутиной фонарей, светился еще ярче. Он устал, и дело было не в работе, без которой Князев не мыслил себя, а в съедающем чувстве тревоги, именно с него начался день и им же заканчивался.
Князев развернулся на кресле к столу, поставил бокал, так и не отпив ни глотка, растянул узел на галстуке и решительно пошел в приемную за кофе.
— Ольга, что вы тут делаете? — опешил Князев, рассматривая секретаря, которую сначала даже не узнал. С хвостом вместо классической прически, в джинсах и клетчатой рубашке вместо делового костюма она была похожа на студентку.
Из-за небольшого роста Ольге пришлось воспользоваться стулом, чтобы достать до закрытой верхней полки стеллажа, на которую она крепила стикер с надписью «не влезай — убьет» и нарисованным черепом с двумя косичками и под ним костями.
— К отпуску готовлюсь, Владимир Викторович, — отрапортовала она, убирая челку, упавшую на глаза и спрыгивая на пол.
— А это все зачем? — обвел рукой Князев приемную, частично обклеенную разноцветными бумажками.
— А затем, Владимир Викторович, что как только я сегодня выйду из этого кабинета, я выключу свой мобильный телефон, дома выключу домашний телефон и весь свой отпуск не подойду ни к одному компьютеру. А потому вынуждена для своей замены оставить не только указания, но и подписать что где. Кстати, вот эта кипа бумаг для вас, — Ольга похлопала ладонью по папкам, — сверху ваше примерное расписание на две недели, дальше отчеты из финансового отдела и аналитические материалы.
— Ольга, вам не кажется, что это уже чересчур, — Князев вновь обвел рукой приемную.
— Ну что вы, Владимир Викторович, чересчур это нанимать безголовых куриц с длинными ногами, которые не дают вашему секретарю вкусить всю прелесть отпуска от любимого шефа и фирмы. И снова в час ночи я не собираюсь объяснять где же этот файлик, который бедняжечка потеряла. Что она вообще тут в час ночи делала?
— Э-э-э, — растерялся от такого напора Князев, — работала, наверное, сверхурочно.
— Работала она, замечательно работала, я потом месяц завалы разгребала после ее работы, — бубнила Ольга достаточно громко, чтобы быть услышанной. — Значит так, я хотела как лучше! Вы можете это все снять, — она скопировала жест Князева, обводя приемную рукой, — но где и как эта фифа будет искать нужные документы, откуда она достанет вам сведения необходимые в работе и так далее и тому подобное — меня не интересует.
Выпалила Ольга и зажмурилась, вот как сейчас скажет ей, что в ее услугах секретаря более не нуждается. Но шеф расхохотался, покачал головой и попросил: «Сварите мне кофе, пожалуйста. Очень хочется ваш фирменный кофе с перцем и солью. И езжайте домой, поздно уже». Князев дошел до двери кабинета, развернулся и спросил:
— А что все-таки за той смертоносной дверцей?
— Э, — смутилась девушка, — обувь всего лишь, — на недоуменное выражение лица Князева пояснила, — туфли мои, ловушка для дураков.
— А стикер зачем?
— Чтобы влезла и получила шпилькой в лоб за неуместное любопытство.
Князеву нравилась Ольга, хорошая девочка, толковая, он взял ее на работу когда она еще студенткой была, Лена попросила, они подругами были. Были, к его большому сожалению — дочь так и не простила его, и Ольгу воспринимала только как предательницу. Возможно, он был жесток и категоричен, необходимо было найти слова, чтобы объяснить свою позицию, но у него не получилось. Елена не слышала и не видела ничего и никого кроме своей первой любви, а Макс тем еще отребьем оказался, ушлый и с большими амбициями на пустом месте. Ольге он не понравился сразу, к тому же Макс воспринимал их дружбу с Леной как угрозу, что только усилило неприязнь девушки. Князев поинтересовался чем же ей был неприятен столь яркий представитель мужеского рода, она ответила, что за красотой внешнего облика она периодически замечала холодность и расчет — в оценке людей он был похож на кассовый аппарат. Ольга же со своей честностью и щепетильностью вызывала отторжение и недоумение Макса, он считал ее недалекой девицей из провинции которую легко обвести вокруг пальца.