– Я надеюсь, мы с вами познакомимся.
– У меня к вам поручение, – глухо сказал Мерс. – Но прежде всего должен предупредить вас, что ни на какие вопросы, касающиеся моей личности и того, кто меня послал, я не отвечу. Не имею я права также отвечать на вопросы о мотивах поведения лиц, меня сюда направивших.
Ветлугин многозначительно глянул на Свенсона и снова пожал плечами, как бы желая сказать: «Воля ваша».
– Вы, очевидно, знаете, что на острове Седова сейчас находится мальчик-индеец? – осторожно спросил Мерс.
– Да, знаю.
– Вам также известно, что у мальчика отсутствует память?
Ветлугин помолчал. Что бы это могло значить? Притворяется апостольский парламентер, что не слыхал о возвращении памяти к мальчику, или действительно ничего не знает?
«Хотя… откуда ему знать, если агентов крестовиков на острове не осталось, а сам он удрал оттуда часа три назад?. » – размышлял Ветлугин, внимательно разглядывая
Мерса.
– Известно, – сказал он наконец и вдруг понял:
«Да ведь он у меня выпытывает! Мальчик его опознал, это он помнит, а что было дальше – не знает. Однако дешевый прием…»
Свенсон презрительно усмехнулся. Долговязому гидрографу очень хотелось сказать: «Шпионаж в „епархии святого духа“ когда-то был лучше поставлен, чем сейчас.
Красивая немка Лилиан явно постарела». Но Свенсон воздержался от замечаний и внимательно продолжал слушать разговор Ветлугина с бледнолицым крестовиком.
– Теперь слушайте меня внимательно, – почти тоном приказания сказал Мерс. – У этого мальчика есть отец. Он хочет, чтобы сын его вернулся домой. Он предлагает вам, чтобы вы были посредником между ним и администрацией острова Седова. Поясняю: вы должны уговорить кого следует, чтобы мальчик был отвезен на то же самое место, где он был найден. Там его подберет отец…
– Почему отец мальчика не переговорит с островом
Седова лично? – перебил его Ветлугин.
– Я вам уже сказал, что не имею права отвечать на подобные вопросы.
– Почему этот таинственный отец мальчика избрал меня своим посредником?
– Потому что взамен того мальчика вы получите другого мальчика.
– Какого?.. – чуть задохнувшись, спросил Ветлугин.
– Вашего сына, – твердо сказал Мерс.
Наступила пауза. Все трое молчали. Свенсон настороженно глянул на своего друга. Мерс, казалось, внимательно разглядывал фонограф на кабинетном столе.
– Значит, Юра… Значит, мой сын… – сказал Ветлугин.
– Жив, – спокойно докончил Мерс.
Ветлугин недоверчиво поглядел на крестовика.
– Вы что, морочите меня?
– Нет. Я явился сюда с серьезным деловым поручением.
И потому не будем терять времени. Как, почему – это вы узнаете потом.
Ветлугин еще раз внимательно и испытующе поглядел на Мерса.
– Так, – сказал он наконец. – Значит, вы предлагаете…
– Обмен, – подсказал Мерс и склонил голову набок.
– От имени отца ожившего мальчика?
– Да.
– Сына за сына?
– Сына за сына.
– Та-ак… – еще раз сказал Ветлугин. – А почему вы руку в кармане держите?
– Привычка, – невозмутимо сказал Мерс.
– Меня раздражает ваша привычка, – повышая голос, сказал Ветлугин. – А ну-ка, выньте руку из кармана. Живо!
Мерс отступил к двери, но Свенсон уже крепко держал его сзади за обе руки.
Ветлугин встал и, как огромный полярный зверь, двинулся на коротконогого крестовика, парализованного, словно током, могучими руками Свенсона.
– Выпусти револьвер! – сказал Ветлугин, подходя вплотную к Мерсу.
Крестовик презрительно скривил губы:
– Отпустите руку и возьмите его сами.
Свенсон тотчас же вытащил у него из кармана новенькую электронную «пращу Давида», точно такую же, какую когда-то нашел на льду Юра.
– Так оно будет лучше, – сказал Ветлугин и спокойно уселся в свое кресло. – А теперь выслушайте мое предложение.
Мерс молчал, независимо поглядывая сквозь свои светофильтры на широкоплечего начальника станции.
– Вы тоже являетесь чьим-то сыном. Не так ли?
– Допустим…
– Допускать нечего, – резко сказал Ветлугин. – И
дальше разыгрывать эту комедию тоже нечего. Мы все знаем. Вы сын бывшего венгерского дезертира и политического авантюриста Петера Шайно, основателя контрреволюционной Лиги крестовиков и организатора бандитского налета на Советский Союз.
Презрительная усмешка медленно сползла с губ Мерса.
Он смотрел на Ветлугина испуганно.