– Какая прелесть! – запела Мадлен и от полноты чувств перешла на «ты». – Ты всегда будешь делать мне подарки, Джейк?
– Вечно, Мадлен! – воскликнул Джейк. – А ты будешь мне рассказывать, что думает обо мне Кортец. Это очень важно для нас с тобой.
– О, это не трудно, милый! – ответила Мадлен. – Я умею с ним разговаривать… Но ты действуй смелее. Иначе с ним нельзя. Только, пожалуйста, не моргай так часто глазами.
Кортец говорит, что у тебя плохо пришиты веки.
Они расстались большими друзьями.
…Вспоминая о Мадлен, Джейк поравнялся с обвитой густым плющом двухэтажной виллой Кортеца, построенной в старинном стиле.
Калитка. Клумбы. Стриженые кустики. Посыпанная гравием дорожка. Крыльцо с гранитными ступеньками…
Звонок. Тишина… Быстрые, легкие шаги за дверью, и вновь неописуемые ресницы…
– Это ты? – запела Мадлен, открыв дверь. – Входи, месье Кортец ждет тебя… Я узнала еще кое-что. Вчера он был у какой-то важной дамы, с которой говорил о твоем деле. Он называет ее «старой хрычовкой».
«Мадам де Брентан», – сразу догадался Джейк.
– И что же? – спросил он.
– Это все, милый. Но настроение у него то же. Сегодня я угощу тебя чудесным рагу… Иди!. Стой!. Я поправлю галстук. Тебе надо его переменить, он похож на гадюку.
Вот так…
Она скрылась за дверью кабинета, и Джейк услышал ее тонкий голос:
– Князь Джейк Бельский, месье!.
– Просите! – сырым голосом ответил Кортец.
Войдя в кабинет, Джейк сразу же почувствовал, что
Кортец сегодня действительно настроен более благожелательно, нежели вчера. Протянув Джейку свою огромную волосатую длань, он пригласил гостя на диван, сел рядом и сказал:
– Душа моя! Я не умею долго притворяться и потому скажу вам сразу, что ваше предложение меня заинтересовало. Оно необычно. А я люблю заниматься необычными делами. Это моя слабость… Но даже необычное дело должно быть все же делом, а не спортом. Вы меня понимаете?
– Вполне, месье, – тихо произнес Джейк, стараясь не моргать.
– Должен сообщить вам, душа моя, – продолжал Кортец, – что вчера же я показал ваш пергамент одному весьма знающему человеку. Он сказал мне почти то же, что и вы. Я
навел справки о византийской библиотеке и узнал то же, что и от вас, с той лишь разницей, что, кроме вас, кажется, никто не знает точного адреса этой библиотеки… Я побывал у мадам де Брентан и узнал от нее то же, что узнали от нее вы.
– Я хотел вчера рассказать вам о своем визите к ней, –
поспешно вставил Джейк.
– Это ничего мне не дало бы, душа моя. Мне надо было увидеть ее лично. Успех нашего дела во многом зависит от этой старой хрычовки, – словно думая вслух, произнес
Кортец. – Очень хорошо, что вы ей ничего не сказали.
– Она ничего не должна знать! – сухо и резко сказал
Джейк. – Все надо сделать с нею, но без нее.
– Вот именно! – воскликнул Кортец. – С нею, но без нее. Чуть стукнув, вошла Мадлен.
– Прикажете подавать завтрак, месье?
– Давайте, Мадлен!
Кортец встал с дивана и, как Мефистофель плащом, взмахнул полой своего живописного халата. Затем он принялся медленно расхаживать по кабинету, искоса поглядывая на гостя.
– Но одной, самой главной справки по вашему делу я пока еще не получил. Получение этой справки потребует времени.
Джейк тоже поднялся и с готовностью произнес:
– Может быть, я могу вам помочь, месье?…
Кортец поднял руку и растопырил пальцы, унизанные перстнями:
– Нет, нет! Такую справку я могу получить от людей, которых хорошо знаю.
– Вы мне не верите?
– Я верю только в то, что после понедельника бывает вторник, мой друг. Вы, конечно, собираетесь поехать со мной в Россию?…
– Без меня вы там ничего не найдете, месье, – вежливо, но твердо сказал Джейк.
– Вот-вот! – воскликнул Кортец. – А я, душа моя, жил в
Соединенных Штатах и знаю, что там могут иногда придумать, чтобы заслать в Россию необходимого для Пентагона человека…
– Значит, вы думаете, что я шпион?
Кортец снисходительно улыбнулся:
– О нет, душа моя! Если бы я так думал, я не стал бы с вами разговаривать. Мне моя шкура пока еще не надоела.
Джейк был сбит с толку. Он даже забыл, что у него «плохо пришиты веки», и сигналил вовсю.
– Я вас не понимаю, месье. Так в чем же дело?
Вошла Мадлен с подносом. Заменив круглый столик другим, более просторным, Мадлен расставляла на нем тарелки. Она не понимала, о чем ее хозяин беседует с