– Да, – все так же безмятежно и вежливо ответил
Джейк.
– Что вы читали?
– Труды русских археологических съездов, книгу профессора Белокурова, статьи профессора Соболевского, Кобеко, Забелина и, наконец, недавно опубликованную в русском журнале «Наука и жизнь» статью профессора
Игнатия Стрелецкого, – залпом выпалил Джейк, торжественно и независимо глядя на Кортеца.
Тот присвистнул:
– Солидная эрудиция… И тем не менее не все верят, что библиотека Грозного существовала. Многие считают, что это миф, легенда… Вам об этом известно?
Джейк Бельский насмешливо посмотрел на Кортеца:
– Мне наплевать на всю эту болтовню, месье. У меня в руках документ, которому я верю больше, чем всем ученым сорокам…
Кортец с минуту пристально глядел в кошачьи глаза последнего отпрыска рода Бельских.
– Я восстановил на вашем пергаменте записи, сведенные вами, и прочел их, – сказал наконец он.
Джейк внезапно преобразился. Презрительно оглядев
Кортеца, он резко отчеканил:
– Прочли и ни черта в них не поняли. Не так ли, месье
Кортец?…
– Да, именно так, мистер Бельский, – ошеломленный его тоном, произнес Кортец.
– И никогда не поймете, пока я не приведу вас на место и не скажу: «Вот здесь!» Вы еще не вступили в дело, а уже хитрите…
– Я не хитрю! Я хотел проверить, не морочит ли меня ваш бандит Грегг, – заревел Кортец. – Вы не знаете, какую штуку он со мной уже сыграл!
– Знаю. Коптское евангелие… Но здесь вы имеете дело со мной, а не с ним! – все еще резким тоном сказал Джейк.
– А почему я должен вам верить больше, чем Греггу?
Джейк пошел к дивану и, усевшись, сказал спокойно:
– Хорошо. Я вам сейчас объясню французскую надпись на пергаментном листе. Но знайте, месье Кортец, если вы захотите устранить меня из этого дела, я провалю вас. И, кроме того, я найду вас даже в Антарктике, даже на втором спутнике Земли…
Он не кончил. Кортец уже хохотал во все горло, взявшись за живот, как пузатый фавн на картине Рубенса.
– Вы молодец, Джейк! Вы мне нравитесь! Ха-ха-ха!.
Он уселся рядом с Джейком и, внезапно оборвав смех, сказал деловым тоном:
– Ну, хватит болтать. Выкладывайте ваши боярские секреты. А насчет устранения… Запомните: из этого дела я кое-кого устраню, но только не вас…
Джейк немного поморгал, полез во внутренний карман и достал какой-то листок.
– Я переписал французскую надпись на титуле пергамента, а потом стер ее. Вот точная копия надписи. – Он протянул листок Кортецу. – Если хотите, сличите с тем, что вы восстановили.
Кортец прочел:
«Эжени! Вы взглянули в глаза древней мудрости. Она
здесь, где мы с вами стоим. Она сокрыта рядом с прахом
святого Кирилла. 400 лет она хранится в земле. Но я
подниму ее из гроба. Записи моего предка помогут мне.
Эта мудрость даст Вам вечную молодость. Вы много лет
будете такой же прекрасной, как сейчас. Все в вашей
власти, Эжени.
Вечно Ваш Платон Бельский».
– Да, кажется, все правильно. Но я не умею разгадывать ребусы, душа моя, – сказал, пожав плечами, Кортец и вернул листок Джейку. – «Древняя мудрость»… «Прах святого Кирилла»… «Вечная молодость»… Что все это значит? И кто это написал?…
Джейк на минуту задумался.
– Видите ли, месье… – проговорил он. – Мой предок боярин Иван Дмитриевич Бельский чем-то провинился перед царем, и Грозный сослал его в древний монастырь на далеком севере России. Там он умер и там был похоронен… Умирая, он просил положить в его гроб книгу, подаренную ему Грозным. Это была византийская антология
Агафия, титульный лист которой я принес вам, месье…
– Тысяча и одна ночь! – пробурчал Кортец.
– Что-то вроде этого, месье, – вежливо согласился
Джейк. – Монахи неохотно положили в гроб опального боярина книгу со светскими эпиграммами, тем более, что некоторые из этих эпиграмм были совсем нескромными…
– А, черт! Я с удовольствием почитал бы их! – прервал
Кортец.
– Боярин Бельский был погребен в том же монастыре, в склепе, где уже покоились останки других Бельских, сосланных в этот монастырь в разные годы… Там, в гробу боярина, книга Агафия пролежала сотни лет, пока наконец один из Бельских, князь Платон, брат моего отца, однажды не вздумал навестить могилы своих предков…