Союзе, которая не побывала бы в руках у Алексея Васильевича. Случалось, что к нему попадали и редкие, ценные книги. В этом случае он всегда помнил один незыблемый закон советских букинистов: место ценной, редкой книги не на прилавке, а в музее или в государственном книгохранилище. Взяв в руки древнегреческую книгу с пожелтевшими пергаментными листами, Симаков тут же разъяснил Клавдии Антиповне, что ей следует отнести старинную книгу в Государственную библиотеку имени Ленина. При этом он растолковал старушке, как попасть в
Ленинскую библиотеку, и даже снабдил ее запиской к заведующему рукописным фондом.
Старушка отправилась в путь, но прошла лишь квартала два и вдруг наткнулась на серьезное препятствие: как новое море, разлившееся по воле человека там, где раньше был обыкновенный асфальтовый тротуар, встала перед
Клавдией Антиповной густая толпа. Бедная старушка с трудом пробивалась через подвижное скопище книжных болельщиков. А тут еще какие-то мужчины, старые и молодые, стали пугать ее и оглушать страшными вопросами:
– Шпионов нет ли, мамаша?
Клавдия Антиповна в ужасе крестилась:
– Что ты, сыночек! Какие такие шпиёны?
Но вот к ней подошла девушка в зеленом шелковом плаще.
– Это они про книжки спрашивают, бабушка, – смеясь, пояснила она. – Книжки у вас есть?
Старушка подозрительно огляделась:
– А зачем им мои книжки?.
– Купить хотят, бабушка. Здесь книжный рынок.
Клавдия Антиповна подумала и сказала:
– Книжки есть. Да я их в магазин несу и в библиотеку.
Обступившие старушку книжники зарычали, как целый хор «варяжских гостей»:
– Успеешь в магазин, бабка. Ты их нам покажи.
Старушка была очень удивлена:
– Да как же это? Прямо на улице?…
Девушка улыбнулась и хотела уже отойти, но вдруг услыхала:
– Да и не русские они. Французские книжки.
Книжников будто струей из шланга обдало, они сразу же утеряли всякий интерес к старухе и к ее кошелке. Но девушка вернулась и спросила:
– А какие у вас французские книжки? Я читаю по-французски.
– Да не знаю, доченька. Я в них ничего не понимаю.
Книжки ведь не мои, чужие.
И как раз в эту минуту перед Клавдией Антиповной возник Фенимор Куприн…
Нужно сказать, что женщинам всего мира Фенимор
Куприн предпочитал именно таких старушек, в кошелках которых иной раз можно было откопать старинные романчики, за которые даже букинисты рисуют в накладных трехзначные цифры…
Фенимора Куприна несколько смутило, что книжники отхлынули от старушки, хотя вблизи не было ни одного милиционера.
– Ой, какие интересные книги! Продайте их мне, бабушка! – услышал он восклицание девушки и понял, что пикировать надо немедленно.
Сняв темные очки, он строго спросил:
– Это на каком же законном основании вы, гражданочка, покупаете книги в неуказанном месте?
Девушка оторопела и положила книги обратно.
– Я только хотела спросить, – испуганно пролепетала она. – Здесь французские книжки, а я…
Брови у Фенимора Куприна полезли вверх, а усы опустились вниз.
– Французские? – разочарованно опросил он. – Ну, тогда конечно. Этот товар никому не нужен.
– Да нет уж! – решительно заявила Клавдия Антиповна, запахивая кошелку. – Я в магазин пойду, как мне велено. А
вот эту старинную книгу в библиотеку снесу. Мне за нее много денег дадут.
Фенимор Куприн весь превратился в слух.
– Это что ж за книга такая? Про любовь или, обратно, приключения?…
– Да уж и не знаю, гражданин хороший, какая она есть,
– деловито и не без хвастовства ответила Клавдия Антиповна, – а только мне вот записку дали и сказали: «Несите, мол, Клавдия Антиповна, эту книгу поскореича в библиотеку, потому как она очень ценная и у нас денег не хватит, чтоб ее купить».
– Вот тебе и на! – радостно воскликнул Фенимор Куприн. – Да ведь это ко мне записка! Я и есть главный начальник над всеми библиотеками.
Старушка и девушка – одна растерянно, другая с удивлением – глядели на «главного начальника над всеми библиотеками».
– Ну, вам прямо повезло, мамаша, что вы меня повстречали! – с довольным видом продолжал Фенимор
Куприн. – Ведь сегодня воскресенье, а мы по воскресеньям не торгуем… то есть отдыхаем вообще… А что у вас за книга такая, разрешите взглянуть?
Старушка торопливо порылась в кошелке и вытащила толстую старинную книгу без верхней крышки.
Фенимор Куприн недоверчиво повертел ее в руках:
– Тоже нерусская? Гм!. И в плохом состоянии…