— Пожалуй, последую вашему совету, Борис Ефимович.
— Как всё прошло в целом? — поинтересовался Гронский.
— Пришлось поволноваться, но мы справились. Вернулись домой целыми и невредимыми, а это уже неплохо.
— Студенты положительно отзывались о тебе, как о наставнике, который руководил группой, — заметил декан. — По крайней мере, с твоей группы пока меньше всего желающих забрать документы.
— А много вообще было таких?
— Достаточно! — Гронский нахмурился и ненадолго замолчал. — На самом деле, у нас жёсткий недобор. Если в экспедицию отправлялось двести четыре человека, то к первому учебному дню осталось сто восемьдесят семь человек.
— Ничего себе! Что же их так отпугнуло?
— Есть мнение, что кто-то ведёт политику по устрашению студентов. И это делается не в Мурманске, а в Москве и других больших городах нашей страны. Конечно, события на Земле Франца-Иосифа оставили свой след на нашей репутации, но мы определённо столкнулись с серьёзной работой по срыву приёмной кампании. В этом году даже желающих поступить было куда меньше, и мы буквально тянули за уши каждого, чтобы наскрести нужное нам число претендентов.
Бывший ректор бросил на меня взволнованный взгляд, а затем отмахнулся от мысли, которая беспокоила его всё это время.
— Ладно, что я тебя с дороги нагружаю ненужной информацией. Иди домой и отдохни. Завтра я тебя не трогаю, а вот послезавтра жду в академии к семи тридцати. Всё-таки начало учебного года, и нужно ещё раз распланировать этот день.
Я вышел от Гронского и направился к выходу. Рука потянулась к телефону, но сомнения не давали мне набрать нужный номер. С каких это пор Гронский стал таким осторожным? Куда подевалась его непримиримость к врагам и желание искоренять любые угрозы для академии? Его самого подставили и сместили с поста ректора, Платонова и десятка два студентов убили, а он предлагает пустить всё на самотёк.
К моменту, когда я добрался до выхода из академии, я так и не набрал Щукину, но телефон сам зазвенел в кармане. Кажется, мне известно кто это вспомнил о моём существовании.
Глава 4
Первая пара
Автомобиль Щукина подъехал к выходу из академии всего через десять минут. Правда, самого Василия Степановича внутри не оказалось.
— А где…
— Позже будет, — отрезал водитель.
Мне оставалось лишь устроиться на заднем сидении авто и ждать, когда Василий Степанович составит мне компанию. Мы проехали два квартала к северной окраине Мурманска, когда машина поравнялась с другим автомобилем.
— Вам туда! — бросил водитель.
Я вышел из одной машины и заглянул в салон авто, которое стояло рядом с нами. Надеюсь, это не проделки Дронова или «осьминогов».
— Арсений, смелее! Не хочется пускать холод в салон. Знаете ли, в моём возрасте такая погода дурно переносится, — послышался с заднего сидения голос Щукина.
Не стал заставлять начальника безопасности ждать, и поскорее забрался в машину, захлопнув за собой дверь. Сделал это чуть сильнее, чем хотелось, и поймал на себе недовольный взгляд водителя.
— Мне сказали, ты привёз из экспедиции необычный трофей, — сразу перешёл к делу Василий Степанович.
Гронский! Кто как не он мог сдать меня безопасникам? Хотя, металлический диск видело десятка три студентов и два человека из экипажа катера, так что кто-то из них вполне мог быть агентом Щукина. Василий Степанович явно угадал, о чём я сейчас думаю, потому как широко улыбнулся.
— Арсений, неважно как я узнал об этой штуковине. Важно совсем иное, а именно — что представляет собой эта вещь, и какую пользу она может нам принести.
Скрываться больше не имело смысла, поэтому я полез во внутренний карман куртки и извлёк свою находку. Василий Степанович здорово удивился, увидев реальное предназначение диска.
— Любопытный шифр, — произнёс начальник безопасности. — Никогда не приходилось встречаться с таким. Думаю, эту вещь следует отдать нашим криптографам?
— Если не возражаете, я хотел бы взглянуть на первый диск. Нужно хотя бы сравнить данные. Может, при таком количестве информации удастся приблизиться к разгадке?
— Посмотреть можно, диск находится в нашем архиве и служит одним из вещественных доказательств деятельности на нашей территории организации «Октопус», а вот взять его с собой не выйдет. Да и этот диск мне придётся изъять. Согласитесь, Арсений, вам он ни к чему.
В архив я так и не попал — человек Щукина привёз нам диск на машине. Мне оставалось лишь сфотографировать оба диска и пообещать разобраться в этом вопросе. Уверен, в службе безопасности теперь плотно займутся разгадкой этого секрета, но мне бы хотелось их опередить.