«На следующий день мы покинули место нашей стоянки до наступления прилива, опасаясь, что не будем в состоянии добраться до льда. Оани приходилось тащить с большими усилиями, и бедняге Тулуа досталась тяжелая работа, которую он безропотно выполнял, не выражая ничем своего неудовольствия. Я полагал, что он будет уговаривать нас по скорее закончить розыски, так как можно было опасаться, что лед скоро тронется. Однако он неизменно повторял нам, чтобы мы шли вперед и продолжали наше обследование до тех пор, пока это нам необходимо, выражая готовность и в дальнейшем управлять санной запряжкой и вообще делать все, что он будет в силах. Было очень приятно видеть такую преданность!
«Тулуа как нельзя лучше умел успокаивать и ободрять собак, на которых действовал самый тон его обращения. Бывали случаи, когда мы много раз тщетно пытались пройти какое-нибудь трудное место и уже считали его непроходимым, пока не слышали ободряющего возгласа Тулуа «уай-а-ву-ха-ху-а!», после чего он сам впрягался в запряжку. Это действовало на собак, и они протаскивали, наконец, сани через трудное место.
«Оказалось, что берег у южной стороны бухты Эребуса изрезан глубокими проливами, что сильно затрудняло наши поиски. Вдоль всего берега у проливов мы находили куски синей форменной морской одежды, которая, очевидно, была смыта приливом. Попадалось также значительное количество плавника. Однако наши сани были нагружены до отказа, и нагружать их больше было невозможно. У входа в одну из самых глубоких бухт мы нашли обломки корабельной шлюпки, разбросанные вдоль берега вместе с кусками железа, обрывками одежды и паруса, а также человеческими костями. Нам удалось собрать вместе части четырех скелетов и найти некоторое количество пуговиц, рыболовных крючков, медных и железных задвижек и заклепок, веревок от саней, свинца, пуль и патронов, обрывков одежды, разбитых аптечных бутылок, пороховниц, один железный фонарь и большое количество разных других предметов, составлявших снаряжение экспедиции.
«Мы приготовили кости для погребения, а найденные на берегу предметы сложили в кучу, чтобы отобрать из них все, что стоило и возможно было захватить с собой. Среди подобранного нами на берегу оказались нос и ахтер-штевень лодки, сохранившиеся в хорошем состоянии. Судя по их размерам, можно было заключить, что шлюпка была довольно большой. Мы провели здесь несколько часов, собирая найденные предметы при густом тумане и сильном северо-западном ветре, который дул из проливов Виктории и Мельвиля, заполненных тяжелым льдом.
«Покончив с этим, мы двинулись к югу, и в течение четырех часов ходили взад и вперед, поджидая сани, которые должны были быть доставлены по свежему льду, когда опадет прилив. Когда, наконец, Тулуа доставил сани, оказалось, что он был вынужден бросить печи и дрова, так как было невозможно тащить такие тяжелые сани при ненадежном состоянии льда. Только после четырех часов нам удалось лечь спать, причем наши одеяла и спальные мешки были совершенно мокрыми: не было никакой возможности уберечь их от воды, которая покрывала лед на всем пространстве.
«На следующий день мы прервали наше путешествие, чтобы похоронить останки, найденные около лодки. Вечером я отправился с Тулуа на охоту и убил двух оленей. Мы вернулись к стоянке усталыми и сонными в два часа утра. Небо было чистым, и закат поразил нас своей красотой.
«На следующий день мы послали Тулуа за вещами, которые были сложены на островке против маленькой бухты, а сами занялись поисками места, где была найдена вторая лодка, находившаяся, по словам эскимосов, в ¼ мили от первой, обнаруженной Мак-Клинтоком. Однако, несмотря на все наше старание, мы так и не нашли второй лодки. Во время этих поисков мы открыли глубокий пролив близ маленького мыса, слишком глубокий и широкий, чтобы можно было через него переправиться.
«На следующий день, в пять часов утра, Шватка и я отправились на розыски вдоль берега, оставив наших спутников помочь Тулуа при нагрузке саней и отборе тех вещей, которые окажется необходимым оставить. Пройдя не более мили, мы услышали раздавшийся с места нашей стоянки ружейный выстрел и, обернувшись, увидели Франка, который бежал за нами. К нашему удивлению, мы узнали, что вода, вместо того чтобы итти на убыль, поднимается и что невозможно нагружать сани. Мы немедленно направились обратно к лагерю. В это время начался дождь, и к моменту нашего возвращения вода подходила к двери палатки, хотя уже наступил час отлива. Спустя два часа Шватка, выйдя из палатки, потребовал подзорную трубу, сообщив, что лед тронулся. Выйдя вслед за Шваткой, мы убедились, что из проливов идет лед большими массами. Вскоре наши сани и одна из печей оказались на верху тороса. Тулуа лишь с большим трудом и опасностью для жизни удалось их спасти, доставив в такое место, откуда их можно было рассчитывать впоследствии перебросить на берег.