Мистер Медж повернул голову к окну только тогда, когда черный кар исчез.
Однако пора сходить. Нельзя же подъехать к клубу в трамвае! Это сразу погубило бы все его надежды.
Мистер Медж вышел из трамвая и пошел по Бродвею пешком. В воздухе над крышами домов уродливый светящийся канатоходец балансировал на протянутой линии огоньков. Через секунду он превратился в петуха, а потом в верблюда.
«Курите папиросы „Кэмел“!», «Если вы хотите выиграть на бирже, никогда не берите денег взаймы, а обращайтесь за советами в нашу контору!», «Покупайте двухколесные автомобили!»
Огни назойливо лезли в глаза. Они вертелись, появлялись, насмехались над «подмостным королем», которому нужны были три — четыре миллиона, чтобы поправить свои дела, но у которого не было пяти центов на трамвай.
По внешнему виду мистера Меджа нельзя было догадаться, что происходит в его душе. Он шел неторопливой походкой человека, выполняющего предписания врачей. За спиной он держал палку, на которой еще только вчера был золотой набалдашник, замененный теперь пластмассовым.
А вот и «Клуб суеверных». Здесь собираются все состоятельные люди Нью-Йорка, играющие на бирже или в политику. В игре нельзя не быть суеверным.
Мистер Медж вошел в светлый вестибюль. Согласно уставу клуба, он зажмурился, смачно плюнул через левое плечо и три раза повернулся.
Открыв глаза, он увидел склоненные лысины двух знакомых швейцаров. Холод пробежал по спине Меджа: «Ведь им надо давать на чай!»
— О нет, сам… только сам… сегодня у меня такая примета, — пробормотал он, торопливо снимая пальто и передавая его удивленным швейцарам.
Взбегая по лестнице, мистер Медж тщательно наблюдал, чтобы кто-нибудь в черном фраке не перешел ему дорогу.
И вдруг дорогу ему перешли сразу двое.
Двое в черном! Это уже к удаче.
Удача! Вдвойне удача! Ведь это же как раз те, на которых он так надеялся, те, которым он дал заработать не один миллион долларов! Мистер Медж весело улыбнулся старику с бычьим лбом и огромному толстяку с порывистыми, нервными движениями.
— Хэлло! Старина Бильт! Как поживаете? Как ваши дела, друг Хиллард?
Оба миллионера — железнодорожный и стальной короли — остановились. Они смотрели мимо Меджа.
— Да, — сказал Хиллард, — я полагаю, что прокладка подводного плавающего туннеля вдоль нашего западного берега — чисто железнодорожное дело. Я одобряю вашу инициативу, мистер Бильт. Будьте уверены, мои заводы безукоризненно выполнят все ваши заказы. Президент Мор может быть спокоен. Я добросовестно выполнял все задания правительства по поставкам для полярного туннеля. Готов принять их и сейчас, мистер Бильт.
— Хэлло! — нисколько не смущаясь холодноватым приемом, воскликнул Медж. — Что я слышу? Опять разговор о туннеле! Теперь уже о западно-бережном? Но у меня есть предложение почище. Хотите настоящее дело? Плавучий курорт на якорях с гаванью и посадочной площадкой для самолетов. И все это на искусственной ледяной горе, чистый прохладный воздух даже на экваторе! Х-ха! Через год айсберг будет самым фешенебельным курортом мира. Бешеные прибыли! Я организую общество. Мы завтра же могли бы выпустить акции Нас поддержат все пароходные компании. Они готовы открыть рейсы лучших своих судов из всех портов мира к «Курорту-Айсбергу»!
— Я предложил бы вам открыть новую пароходную линию в ад и с первым рейсом отправиться туда самому! Ваши аферы никому не нужны! — грубо сказал Бык-Бильт.
— Когда-то я приобрел вексель на ваше имя, — злобно добавил Хиллард. — Кроме того, вы однажды надули меня с заказом канатов. Это были две единственные ошибки в моей жизни. Вы не заставите меня сделать третью!
— Вы уже делаете третью, разговаривая с этим джентльменом, — проворчал Бильт.
Хиллард резко повернулся спиной к Меджу. Бильт взял его под руку. Они снова стали говорить о проекте тихоокеанского туннеля вдоль западного берега, который служил бы естественным продолжением Арктического моста. Ведь эту идею поддерживает сам президент.
Стараясь сохранить спокойствие и осанку, мистер Медж прошел в следующую комнату.
В клубе существовали свои порядки и свои чрезвычайно сложные законы; надо было тонко в них разбираться. Очень легко совершить промах — ведь здесь все может быть истолковано другими как плохая примета.
Мистер Медж подошел к гадальному автомату и полез в жилетный карман. Но тут он вспомнил, что в его карманах пусто. Да и что может сказать ему гадальный аппарат!
А вот идет мистер Кент. Этот пройдоха может пригодиться. Он всегда знает, где чем пахнет.
— Хэлло! Мистер Кент!
— Хэлло, мистер Медж! Чем вы теперь заняты? Гадаете по автомобильным номерам? Кого, по-вашему, изберут нынче президентом?
— Я полагаю, что наш уважаемый туннельный президент мог бы быть избран еще на один срок. Ведь, кажется, вы принимаете в этом участие?
— О да! — самодовольно заметил мистер Кент. — Я редко ошибаюсь в выборе претендентов. Я допустил ошибку только раз: когда вы так ловко обошли меня. Вам помог тогда туннель.
— Да, — не удержал вздоха мистер Медж, вспоминая свою блестящую карьеру.
— Попробуйте предложить услуги мистеру Элуэллу. Кажется, он снова собирается выставлять свою кандидатуру. Вы ведь все-таки имеете кое-какой опыт, — покровительственно заметил мистер Кент.
Мистер Медж передернулся. Ему, знаменитому «подмостному королю», ворочавшему десятками, сотнями миллионов, предлагают стать каким-то политическим импресарио!
Кент уже исчез. Как показалось мистеру Меджу, он усмехнулся на прощание.
Непроизвольно Медж стал отыскивать в толпе мистера Элуэлла. Скоро он заметил его импозантную фигуру. Элуэлл стоял в группе развязных джентльменов и что-то говорил, отставив левую ногу и делая пластические жесты правой рукой.
Мистер Медж осторожно подошел. Улучив момент, когда Элуэлл кончил свою речь и отправился к буфету, мистер Медж догнал его:
— Хэлло, мистер Элуэлл!
Элуэлл обернулся, вопросительно глядя на Меджа. Медж откашлялся:
— Я слышал… кхм… что вам нужен политический босс?
Несколько лет назад он платил этому Элуэллу за пошленькие статейки в газетах, а теперь!..
Мистер Элуэлл гневно поднял свои густые брови.
— Сэр! — напыщенно начал он. — Вы, кажется, полагаете, что при выборе своих политических помощников я не интересуюсь репутацией претендентов на эти должности? Вы, может быть, полагаете, что, идя на жертвы ради интересов своей партии и защищая благо народа, я могу опереться этой честной рукой на руку человека, не знающего твердых принципов, могущего ради личной выгоды сменить убеждения? Вы думаете, сэр…
Мистер Элуэлл прервал свою тираду, потому что Медж повернулся и, опустив плечи, тихо побрел в другую комнату. Элуэлл опять картинно вскинул красивую бровь и направился к буфету.
«Да, кому я нужен теперь?» — горько думал мистер Медж. Какое ироническое и острое прозвище дали ему когда-то за то, что он сумел подкопаться под Арктический мост: «подмостный король»! «Подмостный»… Теперь он действительно оказался под мостом. И Арктический мост раздавил его… Завтра он пойдет ночевать под Бруклинский мост, а послезавтра утопится под мостом имени Вашингтона.
— Сэр! — позвал кто-то тихо мистера Меджа.
Медж вздрогнул. Только бы каких-нибудь два — три миллиона! Если бы нашелся человек, который мог бы помочь в эту минуту! О, как зло рассчитался бы он со всеми этими!..
Перед Меджем стоял незнакомый низенький человек с узкими глазками, приплюснутым носом и выдающимися вперед скулами.
— Да, сэр, — неопределенно отозвался мистер Медж.
— Могу я вас просить, извините, пройти со мной к тому окну, прошу прощения?
— Пожалуйста, сэр.
Медж с любопытством оглядывал незнакомого маленького человечка.
— Сэр, — начал тот тихо, — я буду говорить прямо, извините. Общие выгоды и, может быть, общая ненависть, я осмелюсь произнести это слово, объединяют нас.