— О, леди, — протянул гид, — перед собой до сих пор вы видели лишь объемное кино, со своей горячей речью вы обращались лишь к изображению. А вот сам мистер Герберт Кандербль.
Настоящий мистер Герберт Кандербль, все с той же презрительной усмешкой в опущенных уголках губ, повернулся спиной к демонстрантам и широким шагом стал проходить через толпу.
— Остановитесь! — почти умоляюще крикнула мисс Амелия. — Ведь это… ведь это просто невежливо!
Мистер Герберт Кандербль-настоящий бросил на нее холодный взгляд через плечо.
— Как будто вежливость до сих пор также считалась одной из цепей культуры.
Мисс Амелия Медж закусила губу, отвернулась и вдруг встретилась взглядом с теми же глазами, смотревшими с экрана. Мисс Амелия Медж даже зажмурилась.
Панорама тем временем снова стала меняться. Фигура инженера исчезла, как и исчез и сам Кандербль. Не стало плотины и гидростанций. Снова вспенились струи вертикальной реки. У мисс Амелии Медж в глазах стояли слезы. Из толпы кто-то фотографировал ее, но Амелию в первый раз в жизни это нисколько не интересовало.
Члены Лиги борьбы с цепями культуры смущенно перешептывались.
— Хэлло! Амелия, бэби! Вот я и нашел вас.
Амелия обернулась и чуть не расплакалась.
— Дэди!
Мистер Медж сиял.
— О, бэби! Разведка исключительно удачна. Голова идет кргом. Я прибежал за нашим знаменитым инженером. Американцы не могут остаться в стороне, клянусь вам, леди и джентльмены. Скажите скорей, где мне найти мистера Кандербля?
— Кандербля? — Амелия с негодованием отвернулась от отца.
Подруги Амелии, здороваясь с мистером Меджем, придвинулись поближе.
— Что такое, мистер Медж? Сенсация?
— Сенсация, леди и джентльмены! Сенсация! Слово теперь предоставляется американцам. И его скажут мистер Кандербль и я. Мы поддержим инициативу русских. Посмотрите в Русском павильоне модель Арктического моста.
Вокруг мистера Меджа уже образовалась толпа. Не без удовлетворения заметив это, мистер Медж, повысив голос, продолжал:
— Инженеры Советской страны, страны, к которой прикованы симпатии лучших американцев, выдвинули замечательный проект, достойный того, чтобы американские парни показали, на что они способны.
— Что такое? О чем он говорит?
Мистер Медж торжествующе оглядел всех. Пригладив на голове волосы, он поднял вверх указательный палец.
— Мост через Северный полюс, леди и джентльмены! Прямое железнодорожное сообщение с Европой. Небывалый бизнес. Арктический мост! Недаром «Северный полюс» были первые слова, которые я прочел сегодня. Это хорошая примета.
Амелия протолкалась к отцу.
— Дэди, что это, действительно грандиозный проект? — живо спросила она.
— О’кэй, бэби! Грандиознее чего бы то ни было.
— И даже это пустяк по сравнению с проектом русских? — указала Амелия на панораму.
— Несомненно!
— Ах, так, — протянула Амелия, наморщив лоб. — Ну хорошо! — тряхнув локонами, она почти бегом бросилась прочь.
Девушки обступили мистера Меджа.
— Но где же наш технический гений? — спрашивал их Медж. — Мы с ним первыми должны высказаться. Скорей найдите мне его!
Из уст в уста переходили слова «Арктический мост». Посетители павильона спешно проталкивались к выходу.
Мисс Амелия Медж, бесцеремонно пользуясь приемами бокса ближнего боя, двигалась, несомненно, быстрее всех.
Глава шестая
ВКУС СЛАВЫ
В крохотном электромобильчике, питавшемся от аккумуляторов и токов высокой частоты, проходивших под асфальтом мостовой, мистер Медж и Герберт Кандербль ехали к Советскому павильону.
Не выпуская их из виду, в таком же электромобильчике за ними следовала мисс Амелия Медж. Взволнованная, она двигалась левее черты, обозначавшей зону питания током высокой частоты, напрасно расходуя аккумуляторы.
Электрические машинки, похожие на педальные автомобили, стали излюбленным индивидуальным средством передвижения на выставке, заменив одетых в элегантные костюмы «высокообразованных рикш», возивших в креслах посетителей и занимавших их остроумной беседой на выставке 1939 года.
Опустив никелевую монетку в кассовый аппарат электромобильчика, Амелия получила возможность проехать еще пятьсот футов. Однако, едва пройдя двести футов, машинка встала, Амелия изо всех сил нажимала педаль, но «эчфикар» (экипаж высокой частоты) не хотел ехать.
Девушка решила, что надо еще раз опустить никель — вновь заплатить за проезд. Она достала приготовленную монетку и опустила ее в отверстие. Однако машинка не двинулась. Вместо этого из-под сиденья послышался голос «механического гида», которого Амелия нечаянно включила, опустив монетку не в ту щелку.
— Уважаемые леди и джентльмены, вы проезжаете сейчас мимо павильона, где завершены идеи, завещанные реконструируемому миру Генри Фордом, автомобили которого весьма рекомендуем вам покупать. Цена — одна тысяча девятьсот девять долларов за штуку с рассрочкой. В павильоне сосредоточен целый завод, на ваших глазах выпускающий новый фордовский автомобиль без прикосновения человеческой руки. Автоматическая аппаратура!
— Фи! — поморщилась мисс Амелия, раздражение которой начинало достигать предела.
— О, леди! — услышала она голос сзади, но, приняв его тоже за механического гида, не обернулась.
— О, леди, осмелюсь просить вас…
— Что такое? — Амелия обернулась и увидела почтительно склонившегося негра.
— Леди ехала не по черте, под которой проложен питающий провод. У машины леди разрядились аккумуляторы. На черте токи высокой частоты возбудят в обмотке «эчфикара» ток, и машина поедет вновь.
— Ах, везите меня куда хотите! — воскликнула Амелия.
Негр, одетый в голубой костюм с белыми отворотами, проворно покатил Амелию, пока машинка не встала на черту.
— Теперь леди может ехать, — поклонился негр.
— Ах, эта проклятая техника! — стиснула Амелия зубы и нажала педаль.
Оживший экипаж легко покатился по мостовой. Но «эчфикар» с мистером Меджем и Гербертом Кандерблем бесследно исчез в толпе.
Амелия упрямо ехала вперед. Вот знаменитый дом-куб, непостижимо стоящий на одном ребре и тем не менее не падающий. Несносно болтавший механический гид сообщил, что внутри этого дома-куба стоит живой слон символ счастья реконструируемого человечества. Посмотреть «счастливого» слона стоит один доллар.
Амелии хотелось обогнать едущие впереди машины. Она немного съехала с черты. Видимо, аккумуляторы подзарядились. Она обогнала две или три машинки и снова въехала на черту.
— Леди и джентльмены, — снова заговорил голос из-под сиденья, когда электромобильчик поравнялся с причудливым зданием, напоминавшим письменный стол, — в этом оригинальном павильоне вы увидите робота-секретаря. Он исполнителен, нетребователен, беспартиен. У него безупречная электронная память. Он выполнит все продиктованные ему распоряжения. Он напомнит вам о заседании, получит за вас письма, распишется вашей рукой, выполнит все, что вы доверите бесстрастной честности машины. Это необходимый атрибут реконструированного мира.
Амелия хотела выключить репродуктор, но не могла найти рычажка, и механический гид продолжал говорить:
— Павильон свободной конкуренции. Вы видите перед собой дом, построенный в форме распускающейся розы. Так расцветает благоденствие народов реконструируемого мира. Голосуйте в своих странах за беспрепятственный ввоз американских товаров на основе свободной конкуренции, — тараторил голос.
Механический гид надоел Амелии. Она решительно не знала, как от него избавиться. Наконец ей пришла счастливая мысль, и она, выскочив из своей машины, села в другую — свободную.
В новом электромобильчике она проехала благополучно мимо следующего павильона. Посылаемый из этого павильона световой сигнал не воздействовал на расположенный в электромобильчике фотоэлемент и не включил один из тонфильмов. Амелия облегченно вздохнула.