Человек продолжал брести без цели, неестественно прямой, несгибающийся. Губы его были плотно сжаты, но иногда он шептал: "Будь отчаянья сильнее... будь отчаянья сильнее, и победишь ты, верь, всегда!" Но на "победу" у Андрея оставалось все меньше надежды. За три дня он съел только несколько бутербродов, оказавшихся в кулечке, захваченном для Ани на аэродром. Он так и забыл ей его передать. Последние сутки он уже ничего не ел, промок, продрог, спина отчаянно болела... Он иногда останавливался и со всей силой приваливался позвоночником к сосне, чтобы хоть как-нибудь заглушить боль.
Неужели все так глупо кончится? Конечно, он потерял направление. Мысли его были заняты другим...
Он не хотел возвращаться в Светлорецк, к Степану, к Терезе Сергеевне, к двум Львам, к профессору Гвоздеву... Он хотел попасть в Москву, вскочив в вагон узкоколейки на крутом подъеме... Но он не нашел этого подъема, отклонился куда-то в сторону и теперь ему даже не найти обратной дороги...
Решение уехать в Москву, где его поймут, где он сможет учиться, пришло сразу, мгновенно, он даже не успел сказать об этом Ане, потому что видел ее в этот момент в окошечке самолета, который отрывался от взлетной дорожки.
Аня улетела. Телеграмма о том, что Иван Семенович лежит в тяжелом состоянии в далекой гостинице на Севере, ждала Аню, когда они с Андреем и Денисом вернулись вечером после заседания комитета комсомола. Во время командировки у Ивана Семеновича случился инфаркт. Трудно было надеяться, что старик выживет, его даже боялись везти в больницу.
Требовался уход. И Аня немедленно отправилась на аэродром.
А когда самолет поднялся в воздух, Андрей решил в Светлорецк не возвращаться. Он считал, что знает окрестности Светлорецка, но не учел, что аэродром был в тридцати с лишним километрах от завода. А о горах за аэродромом он и представления не имел. Теперь он очутился в неведомых местах...
Отчаяние овладевало Андреем. Силы оставляли его. Неужели здесь в лесу и погибнуть ш проекту моста через Ледовитый океан? Нет, проект не погибнет... Есть Аня, Сурен... и Денис... И все те студенты, которые слушали его доклад... Проект уже нельзя забыть! Это сейчас кажется, что он не нужен, а будет время и даже Степан... Ведь он живет в стране, где возможны чудеса! И все будет сделано без Андрея? Нет, этого не может быть! Андрею нужно выжить, чтобы бороться. В Москве он восстановится в комсомоле через ЦК, министерство переведет его в московский институт, он обнародует свой проект в столице.
Но для этого нужно выбраться...
Глухой лес шумел. Наверное, в нем жили звери, птицы... Но Андрей никого не видел, как будто все вымерло вокруг. И ни один самолет не пролетал над головой... Куда же он попал?
Цепляясь руками за мокрые сосны, скользя ногами по влажной почве, Андрей спускался в долину какой-то речки.
Может быть, это Светлая?
Нет! Совсем не похоже! Очень странная речка, заросшая водорослями... Никогда этого не бывает в горах, где вода быстрая и прозрачная.
Андрей остановился на берегу, с изумлением глядя на зеленую воду. От редких дождевых капель по ней разбегались круги. Но не это привлекало Андрея. На поверхности плавали широкие листья и... кувшинки. Андрей был поражен. Сентябрь на исходе! Как же могли распускаться цветы? Вода же ледяная!..
Он нагнулся, чтобы попробовать воду и... отдернул руку.
Вода была теплая, почти горячая.
"Горячие ключи", - решил Андрей, И вдруг он подумал о рыбе. Голод и инстинкт рыболова подсказали ему, что она должна здесь быть.
Как раз перед своим докладом он с Денисом собирался пойти на рыбалку вверх по Светлой. Мечтали наловить форели. В кармане у Андрея, к счастью, остались леска и крючки.
Теперь можно бороться за жизнь! Андрей знал, где добыть наживку. В трухлявых стволах он нашел личинок, отломил ветку и сделал из нее корявое удилище.
И вот приманка на крючке закинута между листьями кувшинок.
Пузырьки воздуха, всплывавшие на поверхность, говорили о том, что рыба здесь есть, есть! Только в чем же ее сварить? Да можно закоптить на костре - спички в кармане!
И Андрей уже чувствовал вкус нежного копченого мяса. Рот наполнялся слюной, чувство голода подступало к груди, трудно было дышать... А может быть, Андрей задерживал дыхание, глядя на самодельный поплавок?..
Но рыба не клевала...
Андрей перешел на другое место. Здесь вода была прозрачнее, он видел у дна и свой крючок с наживкой и проплывающих мимо нее равнодушных рыб.
"Что они, слепые, что ли?" - подумал он с раздражением. С рыбной ловлей ничего не получилось.
А рыбы плавали у самого берега, к ним можно было протянуть с камня руку.
Андрей забрался на камень, посмеиваясь над собой, - но ведь ловит же медведь рыбу и опустил руку в воду.
Рыбы не увидели его руки, не ринулись стайкой в сторону. Более того! Неведомо почему, но они не почувствовали руку человека своей "боковой линией", этой естественной радиолокацией, которой снабдила рыб природа. Они не ощутили опасности, и Андрей схватил одну из них и торжествующе поднял над головой.
- Будь отчаянья сильнее!
Он стал рассматривать рыбу. "Действительно, странные глаза. Может быть, она и впрямь не видит?" Но Андрей не знал, как определить - зрячая рыба или нет?
Он стал разводить костер, предварительно поймав еще трех "слепых" рыб, слепых, потому что чем иным, кроме атрофии зрительных нервов и нервов боковой линии, можно- было объяснить странное поведение рыб?
Не успел он как следует закоптить своих рыб, как услышал над головой характерный свистящий звук, какой издают в полете утки.
Изумлению его не было границ. Уткам давно пора улетать на юг!
Он запрокинул голову. Снова звук... Над берегом снижалась в заросли утка. Андрей не смог бы объяснить почему, но ему показалось, что утка летит как-то странно...
Съев недокопченых рыб, Андрей направился к зарослям неестественно высокой травы у берега. Он никогда не встречал в окрестностях Светлорецка ничего подобного.
Надо было забираться в речку. Андрей разделся, снял корсет и сложил одежду на камне, потом с наслаждением опустился в теплую воду. Хотелось отогреться за все три дня скитаний!
Потом Андрей вооружился палкой, которой собирался убить утку, и стал подкрадываться к зарослям.
Над его головой снова просвистели крылья птицы, и утка опустилась на воду прямо перед ним.
Андрей замер... Это было уж совсем невероятно.
"Птицы всегда так осторожны, все видят! Неужели и утки здесь слепые, как же они летают?.. Но ведь она не видит меня! Не видит!.. Хоть бей ее палкой!".
Но Андрей, сам не зная почему, не ударил утку. Она доверчиво плыла прямо на него, стоявшего по пояс в теплой воде.
Андрей не шевелился. Утка подплыла и ткнулась носом ему прямо в грудь... и тотчас затрепыхалась, забила крыльями и лапами, но Андрей уже крепко держал ее в руках.
Он смотрел на ее стеклянные, мутные глаза. Зрачки птицы не меняли своего положения, в них не отражалось ничего...
Птица была слепа.
И вдруг Андрею стало не по себе, оттого что он находится в подозрительно теплой воде, в которой живут слепые рыбы и в которую ныряют слепые утки.
Держа в руках добычу, он выбрался на пологий берег и одним духом добежал до камня с одеждой.
Невольно он закрывал и открывал глаза, проверяя, не слабеет ли его зрение? Нет, кажется, все в порядке...
Но то, что он увидел в следующий миг, заставило его замереть с уткой в руке, мокрого, не успевшего одеться. Впору было снова броситься в страшную, лишающую зрения воду...
Между сосен, проламываясь сквозь кусты, неуклюже переваливался медведь, бурый, с подпалиной. Он понюхал дерево, повернулся в сторону Андрея и тревожно потянул носом воздух.
Андрей вошел в воду.
Медведь двинулся к нему.
Андрею стало страшно... Вдруг он вспомнил, как иногда отпугивают косолапого и, собрав всю силу легких, крикнул громко и звонко.