Все сооружение было опутано сеткой металлических лесов. На лесах виднелись фигурки людей в комбинезонах, около них вспыхивали ослепительные звездочки электросварки.
Вдоль малых труб проходили узкоколейки с нагруженными и пустыми вагонетками. Деррики склоняли над каналом свои огромные удочки и вылавливали снизу листы изогнутого железа.
На краю выемки стоял Андрей Корнев. Поодаль тихо переговаривались Степан Григорьевич и Сурен.
Андрей стал спускаться на дно выемки.
Степан и Сурен последовали за ним.
Снизу сооружение казалось еще величественнее. Даже малые трубы были в два-три человеческих роста диаметром, не говоря уже о большой, казавшейся выпуклой крепостной стене.
- Ва! - не выдержал Сурен. - Одно дело выдумать, другое - поглядеть. Во сне увидишь - страшно будет. Вот это масштаб! A как ты думаешь, Андрей?
- Думаю, что масштаб очень мал, - сказал Андрей.
- Слуший, что ты говоришь? Может быть, пирамидону дать? С дороги голова болит?
- Да, голова болит за наше дело. Разве это масштаб?
- Андрюша, не надо рисоваться, ибо, кроме нас, тут никого нет, сказал Степан Григорьевич, с трудом сдерживая раздражение.
Андрей не обратил на него ни малейшего внимания: - Док в сто метров длины, разве это док для четырехтысячекилометрового туннеля?
- Андрей, ты забываешь, это не просто судно, это подводный гигант, равного которому нет среди субмарин.
- А мне не подводная лодка нужна, а завод, подводный сборочный завод! - отрезал Андрей.
Степан только руками развел. Как неприятно складывался первый после приезда Андрея обход стройки!
- Нам понадобится атомный взрыв, чтобы удлинить выемку в шесть раз! Будем строить подводный док в шестьсот метров!
- Ты сошел с ума! - не сдержался Степан Григорьевич. - Виданное ли дело строить подобное судно, к тому же подводное!
- Вы проектировали без меня, я вношу коррективы. Подводный док будет длиной в шестьсот метров. Это сократит срок постройки Арктического моста.
- Вот это да! Ай-вай-вай!- щелкнул языком явно восхищенный Сурен. Выходит дело, мы с тобой, Степан, крохоборщики.
- Андрей, не используй своего положения, - предупреждал Степан, когда они поднимались из выемки. - Я отказываюсь поддерживать тебя. На стройке сидит представитель из Москвы. Проект утвержден. Пойми, никто не разрешит строить сразу два таких гигантских дока, ибо нет опыта работы и с одним. Ведь в Мурманске тоже начали строить док...
- В Мурманске работы прекратим. Док будет один.
- Как один?-опешил Степан Григорьевич.
- Слушай! Ты уже не хочешь строить в Арктике?
- Будем строить сначала в Черном море, а потом перегоним подводный док через Дарданеллы, через Гибралтар, вокруг Европы.
Сурен даже свистнул от изумления: - Настоящий русский размах!
- Я вижу, не даром шутили, что ты автор проекта лестницы на Луну, съязвил Степан, Андрей побледнел от гнева: - Будет так, как я сказал, и не потому, что я так хочу, а потому, что так выгоднее.
- Не знаю, согласится ли с этим представитель из Москвы, инженер Милевский... Ты его знаешь, вы когда-то встречались.
- Представителю здесь делать нечего. Если он вам без меня был нужен, чтобы разделять ответственность, то я обойдусь без него.
- Слушай, Андрей, ты просто не можешь реально мыслить. Мы ведь договаривались когда-то, что я буду учить тебя, ибо...
- Вот так и будет: ты будешь учить, а я буду командовать.
Степан Григорьевич еще не знал Андрея таким. Он поглядел на Сурена, ища сочувствия, но у того антрацитовые глаза горели, как у рыси, - он был восхищен Андреем.
К Степану Григорьевичу подошел старичок-мастер и стал жаловаться, что плохо с доставкой листов.
- Никак не управимся, - вздохнул он, протирая очки в тонкой металлической оправе.
- Придется управиться, - сказал Андрей.- Док мал будет. Решено строить его в шесть раз длиннее. Расскажите рабочим. Вечером с ними потолкуем, как такую громаду подымать.
- В полкилометра? - только и мог выговорить мастер.
Навстречу группе инженеров важной походкой шел изрядно полысевший и пополневший инженер Лев Янович Милевский.
- Кого я вижу! - воскликнул он, протягивая обе руки. - Восставший из мертвых! Сам Андрей Григорьевич! Ведь мы друзья еще с Урала. Ах, боже мой, какая это была чудесная поездка в игрушечном поезде... комфортабельный салон-вагон... Я с таким удовольствием его вам уступил... боже мой, рысак... Страница истории!..
Андрей сухо кивнул в ответ.
- Вот видите, Андрей Григорьевич, когда проект ваш стал реальным, когда он поднят общими усилиями всех нас... - Милевский вздохнул, - поднят на должную техническую высоту, когда решен вопрос об этом подводном гиганте, где будет собираться туннель, я - за проект! Я теперь за Арктический мост! Диалектика, дорогой Андрей Григорьевич.
- Док, который вы утвердили, никуда не годится, - резко сказал Андрей. - Мы будем строить не два, а один док в шестьсот метров.
- Слуший! Док вокруг Европы пойдет... Понимаешь, сколько тысяч туристов в него влезет? Целый город!..
- Ах шутники, боже мой, какие шутники! Младая кровь играет!
- Играть мы здесь не будем, товарищ Милевский. Сделаем так, как я сказал.
- Позвольте... Это как же? Вы серьезно? Но ведь проект утвержден, я уполномочен наблюдать...
- Наблюдатели не нужны ни на малом доке, ни на большом.
- То есть как это не нужны? Простите, Андрей Григорьевич, у вас нет опыта крупной работы. Вы бы посоветовались с братцем - он ведь знает, как надо считаться с центром.
- На строительство плавающего туннеля отпущены средства. А как они будут израсходованы - это решает руководство стройки.
- Да вы тут черт знает что начнете строить? - почти завизжал Милевский.
Сурен от удовольствия потирал руки, подмигивая Степану Григорьевичу, но тот стоял поодаль с непроницаемым лицом,.не желая принимать участие в этом разговоре.
- Товарищ... товарищ Ясенский! Ко мне, пожалуйста! - закричал Милевский молодому человеку, услужливо подскочившему к нему.Будьте любезны, не откажите... Сейчас же пошлите мою телеграмму в наш центр и копию заместителю председателя Совета Министров СССР! Живо, одним духом! Да, да, товарищ Корнев, с уполномоченным центра вам шутить никто не позволит. Самоуправство! Вотчина!
- Стройкой буду управлять я, а не вы. Это вам следует запомнить. Пойдемте. Работу перестраивать на новый масштаб нужно немедленно.
Милевский был растерян только одно мгновенье. Отпустив помощника с телеграммой, он овладел собой и с добродушной улыбкой нагнал Андрея.
- Андрей Григорьевич, не будем ссориться. Я не вмешиваюсь в ваши права. Начальство нас рассудит... Но умоляю... умоляю об одном...
- Что еще? - нахмурился Андрей.
- По моему разрешению на стройку приехали американцы. Среди них очень видный промышленник мистер Игнэс. Я бы не хотел, чтобы вы говорили при них о своих... дополнениях... Я понимаю, новая метла чисто метет, но не стоит выносить сор из избы.
- Никакие американцы на стройку дока не придут, - решительно заявил Андрей.
Милевский застыл с умоляюще поднятыми руками. Он безмолвно обращался то к Сурену, то к Степану Григорьевичу, наконец заговорил: - Но ведь это же будет международный скандал, товарищ Корнев... Вы подумайте... с американцами нам еще немало придется иметь дел...
- Повторяю, на стройке будет распоряжаться ее начальник, а не представитель кого бы то ни было.
Андрей пошел в небольшой домик, где разместилось управление строительством, и немедленно потребовал к себе в кабинет инженеров.
Милевский побежал жаловаться парторгу Денисюку. Американцы могли приехать каждую минуту.
Денис, хитро посмеиваясь, появился в кабинете Андрея. Инженеры, ошеломленные новым заданием, расходились, чтобы обдумать все и вечером снова явиться к начальнику с предложениями.