Не стоит об этом вспоминать. Все еще вернется. Сейчас главное - добиться поддержки на это тяжелое время. Сегодня в клубе он сделает все возможное. Можно было бы прекрасно сыграть на бирже. Он чувствовал прилив вдохновения и жажду борьбы. Ах, если бы иметь сейчас деньги, чтобы обернуться! Каких-нибудь два-три миллиона! Через неделю он вернул бы их с огромными процентами и смог бы уже продолжать дело сам.
Даст ли кто-нибудь ему эти деньги?
Мистер Медж, по своей старой привычке, стал отмечать номера обгонявших трамвай автомобилей.
Четырехзначные цифры он складывал в уме: 42+21 - получается 63. Если сумма даст сто, то это к удаче. Хоть бы получилось сто! 38+49, это 87. 74+32. Уже больше! Мистер Медж увлекся этим занятием. Недаром он ехал в «Клуб суеверных» - самый модный, самый фешенебельный клуб нью-йоркских финансистов, членом которого он еще состоял. Не все пока знали о его разорении, виной которого был проклятый туннель. И, наконец, это эффектное появление погибшего инженера Корнева! В Америке все словно с ума сошли. Толпа! Слепая толпа! Она так любит все эффектное! Как хорошо можно было бы заработать, если бы знать, что появится этот Корнев! Это совпало как раз с последними днями грандиозного сражения. Мистер Медж, потеряв в неравной борьбе против окрепшего туннеля все, пытался балансировать на протянутом через Уолл-стрит канате. И он сорвался. Сорвался так, что не имел никеля, чтобы заплатить за проезд в трамвае.
45+67 - получается 112. Хотя бы встретилась эта сумма - сто! Это было бы хорошим предзнаменованием. Но не дай бог, если сумма будет равна 98, - это к неудаче.
Мистер Медж взглянул на длинный, прижавшийся к мостовой черный кар. Он так напомнил ему его собственный автомобиль… Машинально он подсчитал сумму цифр и тотчас же отвернулся… 98! Не может быть! Он ошибся. Наверное даже ошибся! Но проверить он не желает, просто не желает. Вероятно, это было 97.
Мистер Медж повернул голову к окну только тогда, когда черный кар исчез.
Однако пора сходить. Нельзя же подъехать к клубу в трамвае! Это сразу погубило бы все его надежды.
Мистер Медж вышел из трамвая и пошел по Бродвею пешком. В воздухе над крышами домов уродливый светящийся канатоходец балансировал на протянутой линии огоньков. Через секунду он превратился в петуха, а потом в верблюда.
«Курите папиросы «Кэмел»!», «Если вы хотите выиграть на бирже, никогда не берите денег взаймы, а обращайтесь за советами в нашу контору!», «Покупайте двухколесные автомобили!»
Огни назойливо лезли в глаза. Они вертелись, появлялись, насмехались над «подмостным королем», которому нужны были три - четыре миллиона, чтобы поправить свои дела, но у которого не было пяти центов на трамвай.
По внешнему виду мистера Меджа нельзя было догадаться, что происходит в его душе. Он шел неторопливой походкой человека, выполняющего предписания врачей. За спиной он держал палку, на которой еще только вчера был золотой набалдашник, замененный теперь пластмассовым.
А вот и «Клуб суеверных». Здесь собираются все состоятельные люди Нью-Йорка, играющие на бирже или в политику. В игре нельзя не быть суеверным.
Мистер Медж вошел в светлый вестибюль. Согласно уставу клуба, он зажмурился, смачно плюнул через левое плечо и три раза повернулся.
Открыв глаза, он увидел склоненные лысины двух знакомых швейцаров. Холод пробежал по спине Меджа: «Ведь им надо давать на чай!»
- О нет, сам… только сам… сегодня у меня такая примета, - пробормотал он, торопливо снимая пальто и передавая его удивленным швейцарам.
Взбегая по лестнице, мистер Медж тщательно наблюдал, чтобы кто-нибудь в черном фраке не перешел ему дорогу.
И вдруг дорогу ему перешли сразу двое.
Двое в черном! Это уже к удаче.
Удача! Вдвойне удача! Ведь это же как раз те, на которых он так надеялся, те, которым он дал заработать не один миллион долларов! Мистер Медж весело улыбнулся старику с бычьим лбом и огромному толстяку с порывистыми, нервными движениями.
- Хэлло! Старина Бильт! Как поживаете? Как ваши дела, друг Хиллард?
Оба миллионера - железнодорожный и стальной короли - остановились. Они смотрели мимо Меджа.
- Да, - сказал Хиллард, - я полагаю, что прокладка подводного плавающего туннеля вдоль нашего западного берега - чисто железнодорожное дело. Я одобряю вашу инициативу, мистер Бильт. Будьте уверены, мои заводы безукоризненно выполнят все ваши заказы. Президент Мор может быть спокоен. Я добросовестно выполнял все задания правительства по поставкам для полярного туннеля. Готов принять их и сейчас, мистер Бильт.