По дороге он получил разрешение на въезд в Туннель-сити для себя и Амелии. Формальности в представительстве Туннель-сити были не сложны. Оказывается, Кандербль распорядился не чинить никаких препятствий миссис Амелии, если она пожелает съездить в Туннель-сити за своим имуществом.
Все складывалось как нельзя лучше. Муцикава даже не ожидал, что все так удачно получится.
В самом веселом расположении духа он отправился в Даун-таун - нижний город.
Имя бандита Контонэ было известно каждому американцу, не говоря уж о полиции. От всех своих собратьев по профессии он отличался тем, что никого не убивал и никого не грабил, но тем не менее он занимался самым предосудительным делом и с его помощью было совершено немало преступлений. Однако он никогда не сидел в тюрьме по уголовным делам. Попадал в тюрьму он часто, но причиной этому была его чрезмерная любовь к быстрой езде по нью-йоркским улицам и полное пренебрежение к правилам уличного движения.
Мистер Контонэ был монополистом в деле снабжения всех американских бандитов «средством производства». И горе было любой фирме, если она продавала ручные пулеметы, револьверы, бомбы без посредства мистера Контонэ! Прекрасные мастерские, принадлежавшие мистеру Контонэ, производили отмычки, сверла, специальные автогенные резчики для вскрытия сейфов. Другие мастерские оборудовали автомобили легкой броней и небьющимися стеклами огромной толщины. Словом, мистер Контонэ никого не грабил и не убивал, но ограбить и убить без помощи всесильного мистера Контонэ было невозможно.
Контонэ пользовался всеобщим уважением. Его пожертвования недавно открывшемуся университету в штате Вентана создали ему славу поборника просвещения, а умелое влияние на муниципальные выборы гарантировало процветание его предприятиям. Личная же смелость и беспощадность, а также быстрая езда снискали ему уважение среди бандитов, остерегавшихся приобретать что-либо для своей «работы» не через посредство агентов мистера Контонэ.
Вот в одной из таких контор, существовавшей на Централь-стрит под вывеской технической конторы, и должен был получить Муцикава нужные ему средства.
- Хэлло, мистер японец! Для вас все готово, и вы получите оба ваших чемодана, даже в том случае, если захотите пустить на воздух Панамский канал. Политика никогда еще не мешала коммерции.
Толстый джентльмен с вонючей сигарой в руках затрясся от смеха, приведя в движение свои бесчисленные подбородки.
- Хэлло, вы, там! - крикнул он через перегородку. - Чемоданы мистера японца!
Из-за перегородки отозвались, послав «толстого Чэрри» к черту. Какой-то парень в шляпе набекрень с трудом тащил два чемодана.
Муцикава покачал головой:
- Я не возьму, извините, этот товар у вас. Я заказывал более портативные. Для моего дела не годятся такие чемоданы.
- Хэлло, Билль! Этому джентльмену надо что-нибудь более подходящее для его роста.
- Идите вы все к дьяволу! - снова послышалось из-за перегородки. - Вечно они все перепутают! Вы взяли чемоданы не с миной для мистера японца, а магнитные мины для венесуэльских повстанцев. В следующий раз я взорву вас этими минами! Тащите их обратно!
Муцикава терпеливо дожидался. Наконец ему вынесли небольшой изящный чемодан, в котором, по словам «толстого Чэрри», сидел бес, способный разнести Эмпайр-Стейт билдинг на кусочки не больше дюйма величиной.
Агенты Контонэ брали огромные деньги за свою продукцию. Муцикава истратил почти все, чем располагал. Остались только средства, необходимые ему и Амелии, чтобы доехать до Туннель-сити. Остальное не интересовало Муцикаву.
Узенькая Централь-стрит была заполнена стоящими автомобилями. Ездить можно было лишь посредине улицы и то с огромным трудом.
Муцикава, оглядываясь, нет ли поблизости таксомотора, стал переходить улицу. Тяжесть чемоданчика почти не ощущалась. Муцикава шел бодрым, легким шагом. На душе было спокойно. Он уверен в успехе. Он шел на собственную гибель без малейшего раздумья или страха. Жажда мести была в нем сильнее любви к жизни.
План его прост: проникнуть в здание подземного вокзала, оттуда - в трубу плавающего туннеля. Затем пройти в глубь туннеля возможно дальше от берега. Идти пешком по трубе, может быть, несколько дней, чтобы в тот день, когда пойдет первый сверхскоростной поезд, в котором поедет Корнев, взорвать туннель, пустить его на дно.
Он представил себя в тот момент, когда повернет рычажок мины на взрыв. Разве поймут они, эти бандиты, которые продали ему страшное оружие разрушения, что ему не надо никакой выдержки времени! Ему будет некуда спасаться. Он взорвет сам себя. Да, сам себя… Рука у него не дрогнет.