- Пойдемте, Кими-тян, окажите благодеяние. Мы обращаем на себя внимание путешественников. Хотя мы и одеты по-европейски, но каждый узнает в нас японцев.
- Вы невозможный человек! - воскликнула О’Кими, бросая собранную землянику на дорожку. - Ну хорошо, идемте. - Она обиженно посмотрела на Муцикаву и пошла вперед. - Кажется, я никогда не привыкну к Японии! - горестно воскликнула она.
- Ах, Кими-тян, как далеки вы душой от нас. Я почувствовал это сразу же после вашего приезда в Токио, но убедился в этом только после вашего возвращения из Америки.
Кими-тян, чем заслужил я этот исходящий от вас холод, который может убить даже цветущие вишни?
Девушка молчала, сбивая концом посоха головки цветов.
- Какой смешной обычай, - наконец заговорила она, - ставить на каждой пройденной станции штамп на посохе, чтобы потом гордиться перед знакомыми восхождением на гору.
- Вам все кажется смешным на родине, извините, - обиженно произнес Муцикава. - Европа отняла вас у меня, Кими-тян, - добавил он, отворачиваясь в сторону.
О’Кими положила подбородок на посох и задумчиво произнесла:
- Европа…
Вдали сгущался и темнел воздух. Приближались сумерки.
Муцикава пристально смотрел на ту, которую так долго считал своей невестой.
- И Америка, - жестко выговорил он. - Вас слишком увлекла нью-йоркская выставка, извините.
О’Кими молчала.
- Я знаю, - продолжал он, - что вы очень заинтересованы в судьбе некоторых экспонатов выставки. Поэтому, извините, я тоже следил за ними. Правда, я располагаю для этого бльшими, чем вы, возможностями.
- Что вы имеете в виду? - повернулась О’Кими.
- Я, простите меня, получил последние сведения о строительстве опытного подводного туннеля в России. Кажется, вы придаете ему особенное значение?
Муцикава, согнувшись, заглянул в лицо девушки.
О’Кими равнодушно пожала плечами.
- Да? Разве вы замечали, что я интересуюсь техникой? Скажите, это туман поднимается там, по склону?
- Нет, это пар, извините, - раздраженно ответил Муцикава. - Ведь Фудзи-сан все еще горяч, особенно его восточный склон.
- Да?
Молодые люди помолчали, потом снова двинулись в путь.
О’Кими не проявляла никакого интереса к начатому Муцикавой разговору. Тем не менее тот продолжал:
- Осмелюсь рассказать вам, хотя вы, вероятно, и сами читали об этом. Русские строили стратегический туннель в Черном море.
- Да, об этом что-то писали.
- Но когда мы вернемся из нашего приятного путешествия, вы узнаете нечто неприятное.
- В самом деле? Что такое?
- Русские построили сорок километров туннеля…
- Разве это так неприятно? - искренне удивилась О’Кими.
- Ах нет! Теперь это уже не имеет никакого значения, извините.
- Почему?
- Инженер Корнев, прошу прощения… - Муцикава не спускал с О’Кими прищуренных глаз, - инженер Корнев-младший командовал плавучим доком, в котором собирали туннель - Да?
- Туннель погиб…
О’Кими шла вперед, не замедляя шага. Муцикава обогнал девушку, чтобы лучше наблюдать за ней.
- Туннель погиб. Разве вас это не интересует?
- Как жалко, - равнодушно сказала О’Кими.
- При первом же шторме плавучий док вместе с туннелем пошел ко дну.
Девушка небрежным тоном спросила:
- Как же эти русские инженеры… я забыла их фамилию, два брата, они были в Нью Йорке… как они теперь будут продолжать строительство?
- А вы думаете, что кто-нибудь из них еще существует?
О’Кими слушала Муцикаву с беспечностью ребенка.
- Раньше вы проявляли большой интерес к судьбе этого неудачливого инженера, - продолжал Муцикава, не дождавшись ответа.
- Как? - улыбнулась О’Кими. - Разве я интересовалась?
- Успокойтесь, Кими-тян госпожа, прошу простить меня. Интересующий вас инженер Корнев-младший жив. Он поступил как трус.
Муцикава опять посмотрел на ничего не выражавшее лицо О’Кими.
- Он поступил, как трус, - продолжал Муцикава, все более раздражаясь. - Он, Корнев-младший, испугался первого же шторма. Он бросил, извините меня, трубу туннеля в море. Она пошла ко дну. Я сожалею…
Девушка ловко сбивала былинки концом посоха. Отсутствие какого-либо внимания к его словам злило Муцикаву. В нем поднимался мучительный гнев. И, словно стараясь разжечь его, он продолжал:
- Это, конечно, была легкомысленная идея. Даже русские поняли это теперь. Строительство ликвидировано.