Возможно, подавляющее большинство «подающих артистические надежды» молодых девушек-провинциалок так бы и сделало. Но только не Раневская!
Главное – играть! И, распрощавшись на длительное время со звёздными знакомствами, Раневская отправляется на задворки бывшей Империи – играть, играть!
Дальше, в течение 15 лет – работа в самых различных местных драматических театрах: Керчь, Феодосия, Ростов-на-Дону, Баку, Архангельск, Смоленск, Сталинград… а ещё, до кучи – Передвижной «Первый советский театр» (этот – так вообще везде колесил).
Но мечта о Москве не забыта. В 1924 году Фаина Раневская даже ненадолго возвращается в объятья столичной богемы, некоторое время пытается играть в труппе Театра Московского отдела народного образования. Но… тогда что-то «не срослось»! Пришлось снова на время «отступить» в привычную провинцию. Чтобы уже через несколько лет, в 1931-м, прочно обосноваться на столичном театральном Олимпе. Впереди будут престижные сценические площадки: Камерный театр, Центральный театр Красной Армии, Театр драмы (ныне им. Маяковского), Театр им. А. С. Пушкина… и Театр им. Моссовета, в котором она проработала в общей сложности свыше четверти века.
То, что в жизни Раневской большое место занимали музыка и литература, – можно даже особо не подчёркивать. Во-первых, в детстве, при домашнем-то воспитании, она серьёзно обучалась музыке, пению, литературе. Во-вторых, профессия актрисы – вроде сама собой обязывает (точнее – раньше, в недалёком совсем прошлом – точно обязывала!) быть искушённой в этих вопросах. Ну, и в-третьих, Раневская считала музыку и литературу «светлыми лучиками» в тёмном царстве «сознательных строителей коммунизма».
Интересны ранние воспоминания Раневской о встречах со Скрябиным: «Лицо его было обычным, заурядным, пока он не стал играть. И тогда я услыхала и увидела перед собой гения. Наверное, его концерт втянул, втолкнул мою душу в музыку. И стала она страстью моей долгой жизни».
Ещё одна «страсть долгой жизни» – Высокая Литература: Лев Толстой, Анна Ахматова… Пушкин, Чехов (именно о них она будет «с придыханием» писать в своих дневниках).
Особая связь – с Чеховым. Не только сам звучный псевдоним «Раневская» взят по фамилии одной из чеховских героинь. С Антоном Павловичем связаны и яркие детские воспоминания: «Говорят, любовь приходит с молоком матери. У меня пришла со «слезами матери». Мне чётко видится мать, обычно тихая, сдержанная, – она громко плачет. Бегу к ней в комнату, она уронила голову на подушку: плачет в страшном горе. Я пугаюсь и тоже плачу. На коленях матери – газета: «…вчера скончался А. П. Чехов». Подобное «явление любви» – через слёзы, – возможно, многое объясняет в мироощущении Великой Актрисы. Ведь Чехова можно воспринимать не просто как «признанного мастера прозы», но и как создателя особого «паттерна» человеческого существования.
То ли подсознательно, то ли вполне осознанно – Раневская «примеряла на себя» судьбинушки чеховских персонажей. И тут так и хочется привести детские воспоминания Раневской о смерти Чехова полностью, не делая купюр. Ведь со своим будущим одиночеством Раневская также познакомилась через него: «Бегу искать книгу Чехова, мне попалась «Скучная история». Прочитала, на этом закончилось моё детство. Я поняла всё об одиночестве человека. Это отравило моё детство».
По сути, «Скучная история» – это не только история главного героя, коего так старательно выписывает от первого лица Антон Павлович, но… и жизненная драма самой Фаины Раневской. Горестное признание чеховского лирического героя: «Это моё имя популярно. В России оно известно каждому грамотному человеку. Насколько блестяще и красиво моё имя, настолько тускл и безобразен я сам!» – не раз пыталась перефразировать о себе и Раневская. Видимо, ей трудно было избавиться от навязчивых параллелей. Главный герой (профессор Николай Степанович) в этой повести Чехова – человек уважаемый, знаменитый, но… каждый его прожитый день безлик, бесцельно повторяет предыдущие. Близких (не формально, а действительно – по духу) у него нет, смысл жизни потерян… и «доживает» он её по инерции. У читателя складывается ощущение, что несмотря на свою «именитость» и заслуги – чеховский персонаж являет собой бесполезного, скучного даже самому себе человека. Возможно, «призрак Николая Степановича» терзал Раневскую до конца дней. Потому как она частенько выдаёт о себе фразы, которыми, при желании, можно резюмировать чеховскую повесть: «Я как старая пальма на вокзале – никому не нужна, а выбросить жалко».