- Да брось ты – смутился Обезьян – я больше никаких таблеток не принимаю, у нас в секции у двух печень отказала. В больницу отправили.
Я удивленно приподнял брови, требуя продолжения.
- Может и ты того – немного покраснел Санек – решил массу нарастить?
- Какая масса – не сдержался я отмахнувшись – не ел я ничего такого, да и печень проверяли. Говорили про облучение и наследственную болезнь – разоткровенничался я – но ничего не нашли.
- Дела – протянул Санек – что теперь делать то? Лекарства прописали?
- Только обезболивающие какие-то сильные, по рецепту.
- О – оживился Обезьян – может того, заработаем?
- Чтоб мне лекарствами барыжить, сперва надо с них слезть, а у меня все тело болит.
- Болит значит – задумчивым Санек бывал не часто, и сейчас было удивительно смотреть на его изменившееся лицо.
- Попробуй проволоку, что нашли – наконец решился он – у меня вон как мышцы расти стали, когда я браслеты из нее сделал.
Завернув рукава рубашки он показал по тонкому ободу охватывающему запястья и криво скрученному в соединении.
- Крысе предложил, так он отказался, посмотрел на меня как на психа. А я серьезно чувствую силу в руках и поднимать веса стал в полтора раза больше чем обычно.
- Так и раздал бы в секции, заодно проверил бы наверняка – не стал я обострять странные фантазии.
- Не. Не поймут – я тебе-то говорить не хотел. Помнишь как Кольку к психиатру отвели из-за голоса у него в голове. Никому ведь ничего плохого не делал, а теперь где он? В психушке полгода как и говорят выпускать не собираются.
- Резонно – согласился я – в кладовке проволока, сваргань мне тоже парочку.
- Плоскогубцы? – задал он вопрос уже открывая дверь кладовки.
- Там же, на полке справа вроде были.
Через пару минут я обзавелся двумя браслетами из проволоки, которые сразу же надел на запястья.
- Посмотришь, поможет – прощаясь улыбался Санек – точно говорю.
- Да. Спасибо – доковыляв до двери я запер ее за своим товарищем. Упав в кровать забылся полусном-полудремой которая стала обычным моим состоянием после выписки. Наутро руки действительно не болели. Это стало настолько неожиданным, что я замер в ступоре рассматривая проволоку на запястьях.
На весь следующий день, плоскогубцы стали моим творческим инструментом. Соорудив обручи на руки выше локтей и у подмышек перешел к ногам где повторил последовательность. Потом обмотал живот, шею и три витка наложил на лоб и затылок.
Краем сознания подозревал что это самовнушение, но уж лучше такое внушение и без боли. Об остальном я старался не думать, боясь спугнуть чувство легкости и умиротворения посетившего меня через пару часов после окончания работы.
Поймав себя на мысли, что я так хорошо себя и до этой болезни никогда не чувствовал, стал дальше совершенствовать экранирующую сеть. Так я ее назвал, предполагая что она защищает от какого-то излучения, поселившегося в квартире.
Став соединять проволочные кольца уже между собой, не смог остановиться пока не на соединял замкнутый каркас, плотно покрывающий тело. Дойдя до зеркала посмеялся собственному виду и от безделья и хорошего самочувствия стал делать кольца на пальцы, а потом и маску на глаза в форме очков для снятия вдруг появившейся в них усталости.
- Теперь можно и лекарствами барыжить – усмехнулся я, одевая джинсы и накидывая куртку на свое творение. Голову прикрыл широкой панамой и вышел тихонько за дверь. Время приближалось к полночи и никого на улице не было. Я всего-то дошел до парка, как погода резко испортилась и из появившейся черной тучи сверкнувшая молния влетела ровно в меня, точнее в тот металл что я навертел на свое тело.
Свет померк. Очнулся я снова в больнице. Долго смотрел на трещину в потолке пока наконец не понял где я и что со мной произошло. Опустив голову вниз и заглянув под простыню увидел ожоги и темные следы оставшиеся от намотанной проволоки .
Надо сказать чтобы проволоку не выкидывали подумал я перед тем как спокойно заснуть.
Следующее пробуждение было от прихода врачей и сильно обеспокоенных родителей. Уходить они не хотели пока доктор их почти не выгнал с заверениями что у меня все в порядке и через пару дней он отпустит меня домой. Я же, в свою очередь, уверенно кивал, всячески показывая что со мной все в порядке. Говорить почему-то не хотелось. Чувствовал себя неудачником в которого ударила молния. Как сказала бы маман – только ты так можешь – и сейчас я был наконец-то с ней согласен.