–Нет, не дам.
–Эдуард сказал мне, что ты не станешь так поступать, но я ему не поверил. И вот сейчас ты действительно не даешь мне слово?
–Нет, - ответила я. - Теперь доволен?
–Да, - сказал он, хотя голос его больше не казался счастливым. - Скажи мне правду. Почему тебе нужна помощь Эдуарда?
–Я буду говорить с Эдуардом, но тебе я ничего не скажу об этом.
–Я не ребенок, Анита.
–Я знаю это.
–Но обращаешься со мной, как с ребенком, - ответил он.
Я вздохнула.
–Я не считаю тебя ребенком, но ты ребенок, Питер. Ты взрослый для шестнадцати, но мне бы очень хотелось скрыть часть потустороннего дерьма от тебя, пока ты не дорастешь хотя бы до восемнадцати. Если Эдуард потом захочет поделиться всем этим с тобой, ради Бога.
–Ты тоже могла бы со мной поделиться, Анита. Если я спрошу его напрямую, он мне расскажет.
Я очень надеялась, что он заблуждается, но в глубине души понимала, что он прав.
–Если Эдуард захочет, чтобы ты знал, он расскажет тебе, Питер. Но я не буду тебе этого говорить и точка.
–Это настолько плохо? - спросил он, и я услышала первую нотку беспокойства.
Снова дерьмово. Я никак не могла выиграть этот спор. Последнее время мы часто беседовали, и всегда было чувство, что я говорю в пустоту. -Вот теперь позови Эдуарда, Питер.
–Я мог бы сам тебе помочь, Анита. Я правда могу.
Дважды дерьмо, дерьмовее некуда. Этот спор мне было не за чем выигрывать.
–Я вешаю трубку, Питер.
–Нет, Анита, прости, прости меня, - его голос перешел от циничного взрослого тона к обычно панике. Паника вылезла по полной, прежде, чем он взял себя в руки.
–Не клади трубку, пожалуйста, я уже зову Тэда.
Музыка в телефоне зазвучала настолько громко и резко, что мне пришлось отдернуть трубку от уха. Но тут он вернулся, сказав:
–Прости, пришлось положить трубку, чтобы одеться. Я уже иду к их двери. Если ты настолько в беде, что решила позвать Эдуарда, то ты должна поговорить с ним. Я перестану быть ребенком и разбужу его.
Он был немного сердит на меня, но больше расстроен. Он хотел помочь. Хотел быть взрослым. Он хотел бороться с опасностью, о которой ничего не знал. И чему его только Эдуард учит? Действительно ли мне интересно это знать? Нет. Я могла бы спросить его? Да, увы, да. Но Бог свидетель, мне не нужна была еще одна проблема на мою голову сейчас. Я подумала, а не соврать ли Эдуарду, что я на самом деле звоню по поводу работы Наемника-на-час, но я сразу отказалась от этой идеи, если уж мне не удалось обмануть Питера, то Эдуард однозначно не в моей весовой категории.
Глава 10
Я села на край ванны, ожидая, пока Эдуард подойдет к телефону. Я настояла на конфиденциальности этого разговора, хотя и рассказала Жан-Клоду и Мике, с кем собираюсь связаться. Жан-Клод только и сказал «помощь не будет лишней». Это наглядно показывало, насколько он взволнован. Чем больше волновался он, тем сильнее заводилась я.
Я услышала в телефоне какое-то движение. Трубку подняли, и я услышала голос Эдуарда.
–Положи параллельную трубку, Питер. - Сказал он секунду спустя, а потом уже прямо в трубку:
–Анита, Питер сказал мне, что тебе нужна помощь, моя помощь. - Его голос был удивительно нейтральным, не акцентирующимся ни на чем. Это был его обычный голос, тот, который не принадлежал образу Тэда Форестера, рубахи-парня, который немного тянул слова.
–Я не говорила, что мне нужна помощь, - ответила я.
–Тогда зачем ты звонишь?
–Я что не могу позвонить, чтобы просто поболтать?
Он рассмеялся, и смех был удивительно знакомым. Я поняла, что это эхо того смешка, которым наградил меня Питер ранее, или возможно смешок Питера был продолжением смеха Эдуарда. Они не были кровными родственниками, так почему их смех так похож? Может имитация.
–Ты никогда не звонишь просто, чтобы поболтать, Анита. Это не тот стиль, в котором мы общаемся. - Он снова засмеялся и пробормотал:
–Звонит, чтобы поболтать, - казалось, сама мысль об этом приводила его в восторг.
–Я не нуждаюсь в твоем снисхождении, так что большое спасибо, - я начинала злиться, хоть и было не с чего. Я ему позвонила и теперь сама на себя злилась за это. Я надеялась, у меня были достаточные причины, чтобы ему позвонить.
–Так что случилось? - спросил он. Он знал, что не стоит беспокоиться из-за моей маленькой вспышки ярости.
Я открыла рот и сразу закрыла его, и наконец сказала:
–Я пытаюсь решить с чего начать.
–Начни с самого плохого, - в этом был весь Эдуард, не «начни с начала», а «начни с самого плохого».
–Я действительно нуждаюсь в твоей помощи, но у меня уже есть своеобразный резерв. И это тоже профи, а не любители. - Я говорила правду. Крысолюды почти полностью набирались из экс-военных, экс-полицейских, или экс-бандитов. Какая-то часть гиенолаков была набрана по тому же принципу. Так что у меня был резерв. Мне не стоило звать еще и Эдуарда.
–Это прозвучало так, будто ты пытаешься незаметно попросить моей помощи, - заговорил он, и его голос окрасился любопытством, не тревогой, а именно любопытством.
–Да, пытаюсь.
–Почему?
–Потому что Питер подошел к телефону…
Тяжелый вздох.
–Питер, положи трубку, - сказал Эдуард.
–Если Анита в беде, я хочу знать об этом.
–Положи трубку, - сказал он, -не заставляй меня просить тебя снова.
–Но…
–Немедленно.
Послышался щелчок.