– Сельма приглашает вас с мужем к нам на обед. У вас есть планы на следующие выходные?
Вера покачала головой:
– Нет, насколько мне известно. И мы с удовольствием к вам придем. Передайте Сельме привет от меня.
На обед Сельма подала традиционные канапе с лососем, копченным на прутике можжевельника, шведские фрикадельки с джемом вместо соуса, запеченный картофель. Магнус привез вино, а Гуннар выставил в графинчике русскую водку, сказав, что это в честь Веры и ее новой должности. Мужчины выпили по рюмке, Вера с Сельмой предпочли австрийский блауфренкиш. После первых тостов работы больше не касались; говорили о концертах Венской филармонии и опере, где в новом сезоне должен был выступать соотечественник и добрый знакомый Гуннара, баритон по фамилии Маттеи.
– Я его слышала, – заметила Вера, – великолепный тембр. И он, кажется, знает русский язык. По крайней мере, легко исполняет нашего «Евгения Онегина».
– У вас будет возможность встретиться, – ответила на это Сельма, – и выяснить самой. Я организую в его честь прием. Вы с Магнусом непременно должны присутствовать.
Магнус, не вслушиваясь, кивнул.
На приеме, состоявшемся вскоре, Вера познакомилась не только со знаменитым баритоном, который русского в действительности не знал, а роли учил на слух, но и с интендантом Венской оперы – невысоким круглоголовым человечком с блестящей лысиной, острыми карими глазами и бойким языком.
– Герр Мейер, – представила его Сельма, подведя к Вере. – Доминик.
Они быстро разговорились, и интендант – так в опере называют директора театра – поделился с Верой планами на будущий сезон.
– У меня много русских выступает, – сказал Мейер, подмигнув, – талантливая у вас страна. Дима Корчак – просто восторг. Думаю, со временем он и дирижером станет. А какие женские голоса!
Вера слушала, вертела в пальцах тонкую ножку бокала. Вспомнила, что в недавнем пресс-релизе писали: Венская опера работает без музыкального руководителя. Решила спросить, как так удается Мейеру вести оперный театр самому – он же управленец, не музыкант?
– Видите ли, – ответил тот, усмехнувшись, – для этой должности требуется дипломат. Вам ли не знать: примиряешь режиссера с артистами, артистов с дирижером, со спонсорами договариваешься. Потом, у меня свобода в выборе репертуара. И разносторонность. Дирижеры, так или иначе, предпочитают определенных композиторов, определенных исполнителей. А у меня ограничений нет.
– Ну вы самим искусством ограничены. Опера – для элиты.
– Не скажите! – обрадовался Мейер, даже глазки засверкали, и лысина заблестела еще сильнее. – На самом деле опера доступна для всех. Это же чистые эмоции! Голос души. Надо только довериться музыке, и вы все поймете. Никаких особых знаний или искушенности не потребуется.
– Но в театр к вам попасть непросто…
– Видите ли, заполняемость – критерий эффективности моей работы. Великий Тосканини говорил: если хочешь понять, насколько успешен театр, загляни в кассу. У нас всегда очередь, билеты продаются на девяносто девять процентов, на любую постановку…
Директор явно сел на своего конька; дыхание у него участилось, а щеки порозовели. Вера решила сделать ему комплимент:
– Вы отлично справляетесь. Сколько уже сезонов вы в Вене – десять?
– Пятнадцать, – с гордостью ответил Мейер. – И в каждом обязательно новый режиссер, новые солисты. У меня выступают артисты из Кореи, из ЮАР, даже из Аргентины и Уругвая! Вот вам география – не хуже, чем в ООН.
– Пожалуй, – Вера не смогла сдержать улыбки при виде его энтузиазма.
Она увидела, что Магнус направляется в их сторону, хотела его представить, но мужчины уже пожимали друг другу руки.
– Герр Эдлингер, поздравляю! – галантно воскликнул Мейер. – У вас очаровательная жена. Мы тут поболтали с ней о музыке, о моем театре.
Магнус, польщенный, расплылся в улыбке. В течение вечера – и многих последующих обедов, ужинов и благотворительных балов – он слышал комплименты в адрес Веры и явно наслаждался ими.
На исходе первого года совместной жизни зашла речь о ребенке – надо бы обследоваться, подготовиться и заняться вопросом вплотную. Вера пыталась убедить мужа, что для беременности еще рано, что она совсем недавно заняла новую должность, но Магнус был непреклонен – ему нужен наследник. В идеале ему хотелось бы даже двоих или троих, но надо с чего-то начинать.
Он первым посетил своего доктора, пару дней волновался насчет анализов, которые сдал в лаборатории, но потом пришел результат: все прекрасно, никаких препятствий нет. Очередь была за Верой, и ей пришлось тоже побывать у семейного врача, а тот направил ее к даме-гинекологу, испанке со сложной фамилией Перес-Байяс.