– Нет.
– Почему?
– Есть причина.
– Ты передумала разводиться? Только не говори, что ты меня не любишь! Я знаю, что любишь, всегда знал.
– Люблю. С двенадцати лет. Я этого и не скрывала. Но сейчас все изменилось.
– У тебя кто-то есть?
– Есть. Точнее, будет. Ребенок.
Костя отмахнулся, словно она сказала какую-то глупость:
– Послушай меня: я никому не позволю нас разлучить. Я никуда от тебя не уеду. Я хочу быть с тобой, и я…
– Ты меня не слышишь? – Вера наклонилась к нему над столом.
– А? Что? – сбился Костя.
– У меня. Будет. Ребенок.
Костя замер с широко распахнутыми глазами.
– В каком смысле? Ребенок? Чей?
Вера откинулась на спинку кресла и рассмеялась с облегчением.
– Наконец-то! Вот как с тобой говорить, если ты не понимаешь обычных слов?
– Слова я понимаю, – пробормотал Костя, – но ребенок? Это как?
– Как у всех, – Вера пожала плечами.
– Чей?
– Мой.
– А еще?
– А еще одного человека. Который сидит сейчас здесь и несет чушь, потому что растерялся и испуган.
– Ничего я не растерялся, – начал Костя запальчиво и тут же запнулся: – То есть… Ребенок от меня?
Вера кивнула:
– Угу.
– И ты говоришь мне об этом вот так, мимоходом?
– А как я должна была сказать? Оркестр позвать? Фанфары?
– Нет, но это же… Это же грандиозно! Это же значит, что мы с тобой… Что ты со мной…
– Костя, остынь, – попросила Вера, отпивая воду из стакана. – Ребенок ничего не меняет. Я просто хотела, чтобы ты знал.
– Что значит «не меняет»? Нет уж, теперь ты останешься со мной!
– У нас ничего не выйдет, – вздохнула она. – Мы случайно встретились, немного увлеклись, но все закончилось.
Костя открыл рот, чтобы возразить, но она его опередила:
– Если захочешь общаться с ребенком, я не буду мешать. Хотя ты вряд ли захочешь. Для тебя на первом месте твоя работа, и это справедливо.
– А для тебя разве нет?
– И для меня тоже.
– Значит, в этом мы одинаковые. А еще мы любим рисковать. И не боимся неожиданностей. Разве этого мало?
Костя схватил ее руку и крепко сжал.
– Я все это время думал только о тебе! Ты же видела «Садовницу» – она про нас с тобой! Мне казалось, ты должна понять, что для меня значишь! Прошу, не надо мстить мне сейчас за то, что я в детстве не обратил на тебя внимания. Я был эгоистом, самовлюбленным – называй меня как хочешь, все правда! Но теперь совсем другое дело. Ты ведь смогла измениться, так почему я не мог?
– Костя, мне не важно, изменился ты или нет.
Она сидела, выпрямив спину, но руки у него не отнимала.
– Ты нравился мне таким, каким был.
– А сейчас? Сейчас нравлюсь?
– Нравишься, но этого мало.
– Так чего же ты хочешь?
– Я хочу быть уверена в своем будущем. А для этого мне лучше быть одной и решать самой за себя.
– Глупости! – не сдержавшись, выкрикнул Костя. – Ты просто боишься! Боишься, так и скажи!
Вера отшатнулась, глаза у нее заблестели. Тонкие пальцы выскользнули из Костиной ладони.
– Ничего я не боюсь!
Она упрямо сжала губы, уставилась ему в лицо сердитым взглядом.
– Но мне нужна независимость.
– От меня?
– Да!
– Зачем? Зачем она тебе? Что в ней хорошего?
Вера схватилась за голову:
– Господи, я уже жалею, что пошла тогда в ресторан! Осталась бы в гостинице, и ничего бы этого не было. Но нет, ты возник, откуда ни возьмись, и теперь надо вести эти разговоры, что-то делать, решать – только этого мне не хватало!
Костя, до того сосредоточенный исключительно на себе, внезапно ощутил к ней пронзительную жалость.
– Бедная моя, – сказал он без насмешки, – представляю, что сейчас с тобой творится!
Вера недоверчиво пробормотала:
– Как же, представляешь!
– Ну а что, я могу тебя понять. Я, между прочим, только что узнал, что у меня будет ребенок. Потрясение о-го-го, если честно. Одному с таким не справиться. Но мы же вместе, да? Вдвоем?
– Да я не знаю! Ты можешь не давить на меня сейчас?
Костя понял, что надо временно отступить, заговорил успокаивающе:
– Конечно, я тебя не тороплю. Времени сколько угодно. Будем привыкать друг к другу, постепенно, маленькими шагами… – и тут же перебил себя: – Я никуда тебя не отпущу!
С лестницы донесся шум, чьи-то возбужденные возгласы. В зале появилась компания, человек пять – мужчины в смокингах, дамы в вечерних платьях. Для них уже был готов большой круглый стол, официант повел их туда, но кто-то из мужчин узнал Костю, подскочил:
– Герр Садовничий, мы с вашей премьеры! Это что-то великолепное, неподражаемое! Мы давно ждали постановок в этом роде, и вот, благодаря вам, к нам вернулся молодой Моцарт!
Он еще что-то говорил, восторженно захлебываясь, но Костя его не слушал, только автоматически кивал в ответ.