И, ее молитвы, похоже, были услышаны, потому как вскоре человек в капюшоне остановился. Остановился у самого подножья скалы, а затем растворился прямо в камне. Арлет перешла на бег, и спустя минуту оказалась на его месте. Под ногами захрустела твердая почва, и она, пытаясь разглядеть хоть что-то в этом сером, бесплодном утесе, наконец, нащупала проход. С опаской, все еще не до конца веря тому, куда несут ее ноги, она тоже скользнула в щель и спустя миг скрылась за занавесью тьмы.
По другую сторону ее встретила просторная пещера. И хоть снаружи было темно, ни зги не видать, внутри пространство орошало легкое, жемчужное сияние. Причем сколько бы Арлет не вертела головой, его источника она так и не обнаружила. Свет словно исходил прямо из воздуха. Интересно, почему она не заметила это сияние снаружи?
А прямо посреди этого загадочного мерцания, росло не менее загадочное дерево. Арлет подошла ближе, пристально разглядывая огромный, морщинистый ствол. Из него, прямо в каменную землю тянулись толстые, узловатые корни, а длинные, кряжистые ветви, словно чьи-то костлявые руки, исчезали в недрах покрытого мхом потолка. Дерево это, будто вырванное прямо из древних сказок и преданий, напоминало одинокого часового, оберегающего утробу своих застывших в камне владений.
Даже при таком освещении, Арлет с удивлением обнаружила, что дерево полностью окрашено в черный цвет. Начиная с толстой коры, и заканчивая большими, причудливой формы листьями, которые будто покрывал толстый слой черного дегтя. Впервые в жизни она видела дерево столь необычайного окраса, ровным счетом, как и…
— Ключ, — закончил вместо нее Интро.
Да, еще какой-то час назад она получила в подарок такой же черный, выточенный из дерева ключ. Арлет так разволновалась, что даже не заметила самого главного — чужак, вслед за которым она вошла в эту пещеру, словно канул в небытие. И это при том, что иного выхода отсюда не было. Но Арлет была так увлечена деревом, что даже и не подумала этому удивится.
Когда ее загадочный подарок был снят с шеи, и снова оказался в ее пальцах, к горлу подступил комок страха. Но Интро был категорически против такой нерешимости.
— Сделай это, — шепот его был непреклонен.
Повинуясь демону, Арлет шагнула к дереву вплотную и опустила на него свободную ладонь, будто желая почувствовать сердцебиение. Ее касание было отвечено.
Сложная мозаика, высеченная на коре, стала двигаться. Ее линии, словно маленькие змейки, побежали в разные стороны — казалось, невидимая рука сооружает из них нечто еще более замысловатое. Сосуды дерева заплетались, а затем вновь расплетались, до тех пор, пока перед глазами Арлет не образовалось отверстие. Отверстие в форме самого настоящего дверного замка. Как только его очертания стали четкими, движение прекратилось.
Держа в руках деревянный ключ, Арлет уже знала, для чего тот предназначен. А еще она знала, что предназначение это будет воплощено в жизнь прямо сейчас.
Когда она поднесла ключ к замку, его стало тяжелее удерживать. Из коры выползала ощутимая сила, как магнит притягивающая к себе то, что ей, видимо, принадлежало. Следуя подсказкам, Арлет вставила ключ в отверстие. Он вошел в него так же легко, как нож входит в масло, а затем повернулся сам по себе.
Вслед за легким щелчком, по коре вновь забегали знакомые змейки, на этот раз, образовав собой небольшую, арочную дверь. Взирая на нее, первое, о чем подумала Арлет, это об отсутствии ручки. Но дверь не планировала оставлять свою гостью в смятении. Она медленно приоткрылась, а затем поползла внутрь, обнажая перед Арлет пелену чернильного мрака. А сама Арлет, будто во сне, не задумываясь о последствиях ни на миг, ступила в пустоту.
То, что находилось внутри дерева, чем бы оно ни было, стало засасывать ее с невероятной силой. Ее будто запихнули в узкую трубу, совсем не ее размера, и теперь сквозь нее протягивали — да так, что глаза вылезали из орбит. Было невозможно понять, движется ли время, или стоит на месте, но когда все закончилось, Арлет настиг сильный удар. Сильнее, чем она ожидала.
Арлет словно размазали по твердой, раскалённой поверхности. Она лежала лицом вниз, не в силах пошевелится. Казалось, конечности налились свинцом, а легкие намертво прилипли к земле, не позволяя вздохнуть полной грудью. Как не странно, боли она не чувствовала, лишь жгучее желание освободиться от невидимых оков собственного тела.