Мистэго осклабился, слегка прикусив нижнюю губу. Он не желал делиться с кем-либо сочной добычей. Приказ его был кратким и понятным.
— Не вмешиваться. Я сам с ним разберусь.
Королевские подчиненные явно удивились сказанному. Перечить государю они не стали, но все еще продолжали держать принца под прицелом своих луков.
В руках Люмийского вновь появился Геминорум. Это был один из немногих случаев, когда он действовал без какого-либо плана.
Взгляды заклятых врагов пересеклись, и они начали действовать. Все происходило спонтанно и быстро. Мироэн ускорился и выжимал максимум из зачарованного фламберга. Свирепые порывы ветра едва ли не сбивали короля с ног. Мистэго почувствовал приближение противника и исчез, перемещаясь к хаотично разбросанным на поле битвы стрелам. Всякий раз, когда он дергал за красную нить, все содрогалось и гудело. Крепостные стены и фасад замка, сторожевые башни — все рушилось и обваливалось.
Догонялки двух мастеров оружия, в результате которых Калингас мог сравняться с землей, длились недолго. Мистэго хватило одного выстрела на опережение, чтобы сбить Люмийского с ног. Тетива окрасилась в сиреневый, и король выпустил стрелу. Теперь у него была сила, с которой он мог сражаться с Мироэном на равных.
Пытаясь отступить, принц почувствовал, как перед лицом пронесся сильный ветер. Мистэго оттолкнул противника и резко ударил шипастым плечом лука по его лицу. Но Люмийский упал на колени не от этого.
Заметив чужую стрелу, торчащую из его добычи, король нервно ругнулся. Натянув тетиву, он выстрелил. Снаряд точно попал в цель и пробил сердце ослушавшегося лучника. Это зрелище вызвало у Мироэна отвращение.
— Своего же… Без причины… Взять и убить? Ты падаешь в моих глазах, Мистэго.
Король улыбнулся.
— Принц-отступник будет мне еще советы давать? Не смеши меня. Смысл правления только в этом и заключается. Если ты не будешь держать их в ежовых рукавицах, то не будет никакой дисциплины. Вся эта ваша доброта, любовь, жалость, поощрения… Лишь искоренив всю человечность, можно получить безупречного воина. Он прекрасно знал, что платой за неповиновение будет его жизнь.
— Неужели наша с Герцом детская выходка сделала тебя таким монстром?
Упоминание прошлого пробудило в короле мимолетную злость. Схватив Люмийского за сюрко, он отшвырнул его от себя, а после — выстрелил ему в плечо.
— Что теперь будешь делать? Ты выудил меня на открытую местность и все равно проиграл. Геминорум, Фраксинус, Силентиум, Триденс — все это бесполезно, пока я могу скопировать их магию. Может, наконец, покажешь мне клинок, при помощи которого добывалось все остальное оружие, Коллекционер?
Он несколько раз пытался подняться. В ответ на это Мистэго глумливо засмеялся и выстрелил ему в ноги. Он бы мог разорвать его всего одним снарядом, наделенным пробивным колдовством, однако… Королю нравилось наблюдать за попытками гостя оказать ему сопротивление.
Как бы принцу ни хотелось воспользоваться Беллуморфом, частое его применение чревато дурными последствиями. Если в прошлый раз героя остановил Герц, то сейчас душа, заключенная в этом оружии, могла захватить контроль над телом и больше никогда его не вернуть.
У него не оставалось выбора. Принц никогда не практиковался в призывной магии и прекрасно помнил, что она сделала с его отцом. Вытянув руки к звездному небу, Мироэн обратился к единственному существу, которое он знал.
— Взываю к древнему колдовству…
— Прекрати. Это не сработает, — пытался перебить его король.
— Пусть явится ко мне на помощь ангел, веками защищавший покой семьи Люмийских!
Но ничего не произошло. Глава Калингемов разразился смехом, увидев, что его противник потерпел неудачу, и приготовился стрелять — на этот раз в голову. Выждав несколько секунд, он натянул красную нить, но выпустить снаряд не успел. Его ослепила яркая вспышка. Свет, исходивший от противника, был настолько сильным, что Мистэго пришлось прикрыть глаза рукой. Правитель поежился и был вынужден отступить.
Люмийский ожидал чего угодно, но не этого. Держась за белое древко, он чувствовал, что сила, заключенная в этом оружии, была равной, а может, и большей, нежели у Беллуморфа. И если от клинка Чистилища кровь в его жилах стыла, то от одного только прикосновения к копью Коллекционеру становилось теплее.
Как только свет стал менее болезненным, зеленые глаза правителя приоткрылись.
— Надо же. У тебя тоже получилось его призвать… Но это все равно ничего не изменит.