— П-почему я в-вижу тебя, а не своих родителей? Это место, эти стены… — растерянно промямлил парень.
— Тише, тише… Все хорошо, — успокоила девушка. — Отложи эти вопросы на потом. Я здесь ненадолго.
Мироэн потер глаза.
— То есть как — ненадолго? Ты не часть всего этого спектакля?
— Нет, конечно! Иначе я бы тебя уже убила. В общем, это сложно объяснить… Да и я не могу толком сказать… Короче, почему я тут распинаюсь перед тобой? Ты меня раздражаешь!
Лицо героя засветилось радостью.
— Ты тоже не изменилась, Лира. Ни капельки.
— Я знаю.
Они молчали несколько минут и просто смотрели друг на друга, пытались сполна насладиться подаренным богами моментом. И только холодный ветер, гуляющий среди развалин, был против их воссоединения.
— А ты хорошо разделался с этим жалким мэром Бель-Роу, — обрубила тишину девушка.
Принц почесал затылок, впадая в замешательство.
— Ах, ты видела это…
— Да. А еще то, как ты зажимался с этой темноволосой дрянью! Так и знала, что рыжие не в твоем вкусе! Я бы такую взбучку устроила, ух!
— Ничего подобного не было! Ты опять преувеличиваешь!
То, с какой наигранной злобой она это сказала, вызвало у героя хохот.
— Я вижу, что после нашего «расставания» ты надел маску мученика и отшельника. Зачем?
— Знаешь, мне так… легче…
— Легче? — вспылила Лира. — Легче ему. Давно не слышала таких глупых оправданий! Я понимаю, мир полон предательства и разочарований, куда больше в нем идиотов, но… Перестать доверять всем подряд… Тебе это не принесет ничего, кроме боли и страданий.
— Заводить дружбу, влюбляться — чего ради? Какой в этом смысл? В очередной раз получить удар в спину от близких тебе людей куда больнее, чем продолжать быть одиночкой.
Глаза парочки ненароком встретились. Такого серьезного взгляда со стороны любимой он еще не видел.
— Ну ты и придурок, конечно. Сколько раз за последнюю неделю твой друг спасал тебя? И это ни о чем тебе не говорит? Почему Герц, будучи простым и до мозга костей равнодушным, печется о таком идиоте, как ты?
Его пробрало непомерное чувство стыда. Мироэн начал понимать, что всё это время был слеп и неправ по отношению к товарищу, который действительно выручал его, не требуя ничего взамен.
— А еще с тебя нечего взять. Ни денег, ни дома, ни рода. Ты бродячий…
— Хватит! Понял, понял я! — рявкнул тот. — Да, я не прав! Довольна?
Рыжие локоны словно заискрились и стали ярче от признания Люмийского.
— Ты же знаешь, что довольна. Я же всегда права.
Герой закатил глаза и раздраженно цокнул, за что тотчас получил пощечину.
— Эй, за что? — потирая лицо, спросил тот.
— За всё хорошее, дорогой мой. За всё хорошее…
Они без умолку ворковали, вспоминали моменты из жизни, которые пережили вместе, и обсуждали то, что произошло, пока не виделись. Мироэн радушно отвечал на каждый вопрос Лиры; каждое её слово согревало одинокую душу и наполняло ледяной сосуд теплом. Он воспрял, раскрепостился и не хотел, чтобы кто-то или что-то нарушило столь интимную обстановку.
— А помнишь, как мы устроили пьянку в честь твоего дня рождения? Это было в Лисапорте, кажется… — призадумалась девушка.
— Ага, — согласился собеседник. — Не забыла, чем все закончилось?
— О да-а-а… Как тут забудешь. Несколько кружек эля, танцы с куртизанками в портовом пабе, мордобой с местным ворьем…
— Ты еще тогда поспорила с капитаном пиратского судна на мешок золота, что заставишь акулу и дельфина выплыть на берег.
— Да-да!
— Бедолага и не подозревал, что ты знаешь язык морских обитателей. Ох, эту смурную физиономию я не забуду никогда!
Хохот влюбленных слился воедино.
— Помню, как мы планировали поплыть на Лунный остров. Говорят, там всё устроено совсем иначе. Нескончаемая еда и алкоголь, дружелюбные люди, множество забав и приключений. Там ты не королевский вассал и не бедный наемник, выполняющий задания гильдий за горстку медяков. Там царит истинная свобода…
Он дал ей обещание незадолго до того, как её не стало. Всякий раз, когда Мироэн вспоминал обо всем этом, ему хотелось стать укротителем времени, вернуться в тот треклятый день и повернуть ход событий в иное русло. Однако подобной силой не обладают даже боги, что уж говорить про обычных смертных.