Перилки варят, я сижу на бережку — отхожу под уже неласковым осеннее-холодным солнышком, смолю какую-то дрянь типа «Луч».
Сзади властно:
— Лейтенант, ко мне!!
— Лейтенант Скворин, — подбегаю, докладываю, стараясь дышать и говорить носом. Какое там… выхлоп от местного самогона, смешавшись с ещё более убогой водкой, даже когда я не дышу, убивает всё живое в радиусе метра. Полковник, что меня подозвал, морщится. Он грузен и усат. Красный нос сливой выдаёт стойкого бойца с алкоголизмом в рядах ВС и вне рядов, наверное, тоже.
— Твоя работа?? — кивает на мост.
— Так точно, — а чего, собственно, отмазываться?? Вон и лесник, падла, невдалеке маячит.
— По асфальту и дорогам подъездным, стало быть, ты катался??
— Я.
— Понятно. За водкой??
— За самогоном.
— За рычагами кто??
— Я.
— Один??
— Один.
— Мдааа, — полковник видит, что я не отпираюсь, и расслабляется.
— Товарищ полковник, я перилки исправлю, — тоже киваю на мост.
— Вижу. Лейтенант, это хорошо, что ты приучен убирать за собой своё говно, но вот жопу тебе теперь вытрет лично командир полка. Лесник звонил напрямую оперативному дежурному. Я, п-к Горлов — замкомандующего по боевой, вместо того, чтобы заниматься своими делами, в воскресенье вынужден тут с тобой разбираться. Усвоил уровень??
— Так точно.
— Ну, поехали смотреть твоё хозяйство.
Смотреть-то, в общем, было нечего. Всё завелось и поехало, кроме той, у которой сгорело сцепление. Ромка устроил своим оболтусам спортпраздник, и п-к Горлов, удостоверившись, что мои люди и техника в наличии и в нормальном состоянии, только и ограничился напоследок саркастическим замечанием:
— Ювелир ты, лейтенант… два таких мостика прошёл, а на этом, поперёк себя шире, чуть шею не свернул… пить в дороге начал??
Молчу. Киваю. Чего тут скажешь??
Петровичу, приехавшему следом, точно так же доложил. Бойцам своим сказал только, чтоб о Ромке молчали. Те понятливо протрясли хоботами, да и какой им резон в это дело соваться??
Поехал в Читу. Клыков опять в Яр. Благо, разминулись… я б себя на его месте грохнул прямо там на этом мосту в той самой бэхе. Так и спихнул бы на хрен, как оно должно было быть.
Командиру полка пошёл докладывать лично.
— Скворин, ты алкаш, что ли?? — П-к Колодченко.
— Никак нет.
— А чего попёрся за самогоном??
Молчу.
— С однокашником жрал??
Молчу.
— Ездили вместе??
— Никак нет. У него молодняк же.
— Врёшь.
Молчу.
— Всё-таки не зря тебя сюда отправили с Москвы, надо было дальше…. Я, по-твоему, должен за твои подвиги в штабе выслушивать??
Молчу.
— Ну, что молчишь??
— Виноват, вот и молчу.
— Пить ещё будешь??
— Буду… в меру…и подальше от техники…я там чуть шею не свернул…
— Да знаю я… Шумахер хренов…. Первые мостки на какой скорости шёл??
— На 4-й.
— У тебя совсем головы нет, как я посмотрю. Только у зелёных дураков страха нет. А ты — командир взвода. Офицер. Такие, как ты, бараны тупоголовые, и себя, и людей губят. Всё у вас на 4-й. Кроме мыслей. Ты когда голову-то с нейтралки снимешь?? Понаберут детей в армию, чтобы они пузом ДОТы затыкали, блядь. Увижу нетрезвым около техники — отправлю назад в Борзю…
Служить после такого залёта по-первости, конечно, сложновато. Каждая собака в части знает. Подъёбы неизбежны. Приходится не пить. Петрович грузит работой так, что разогнуться некогда. Да ещё и стрельбы ночные назначили батальону, а у нас механы только водить умеют. Стреляем офицерским составом. Зима уже вовсю.
Странно. В училище стрелял на 3–4, а тут за роту отбарабанил на пять. Прыгая с машины на машину. Меж направлениями не так и далеко бежать, проверяющим глаза стаканом закрывают. Им какая разница, кто стреляет, механик или лейтенант, ужаленный задачей, чтобы рота отстрелялась? И надо же, чтобы в момент моей ковбойской стрельбы ночной, Горлов (знакомец мой) на вышку зарулил. Естественно, с комполка. Увидев результаты и разнобой по времени в залпах, скомандовал героя стрельб на вышку.
Захожу.
— Товарищ полковник, лейтенант Скворин, по вашему приказанию… — докладываю Командиру полка.
Откуда-то справа, что-то каракулевое, вдруг, удивлённо басит:
— Тыыыы???!!!