Ему стало не по себе. Когда ему было десять лет, она будила его субботними утрами, постучав одним пальцем по закрытой двери спальни. И точно так же она разбудила его четырнадцать лет спустя.
И вот он стоял перед ней, а иголки продолжали вонзаться в ступни, заставляя его переступать с ноги на ноту. Он вспомнил, что когда он так делал, она всегда спрашивала, не надо ли ему в туалет, и немедленно застыл на месте.
"Привет, ма", — сказал он.
Она посмотрела на него молча, и ужас неожиданно опустился на его сердце, как зловещая птица на старое гнездо. Ужас, что она может отвернуться от него, отвергнуть его, показать ему свою спину в дешевом пальто и просто-напросто уйти за угол в метро, оставив его в одиночестве.
"Привет, Ларри", — сказала она и, поманив его за собой, пошла вверх по лестнице.
"Ма?"
Она обернулась к нему, стоя между исчезнувшими каменными собаками, и он обнял ее. В первое мгновение страх слегка исказил черты ее лица, словно она ожидала не объятий, а ударов. Потом выражение страха исчезло, и она ответила на его объятия. На мгновение ему показалось, что сейчас он заплачет, и уж во всяком случае, он был уверен, что она-то заплачет точно. Это был Трогательный Момент. Поверх ее склонившегося плеча ему была видна дохлая кошка, наполовину вывалившаяся из мусорного контейнера. Когда она высвободилась из объятий, глаза ее были сухими.
"Пошли, я приготовлю тебе завтрак. Ты ехал на машине всю ночь?"
"Да", — ответил он, и голос его слегка дрожал от избытка чувств.
"Ну что ж, пошли. Не забудь вытереть ноги. Если ты наследишь, мистер Фримен просто убьет меня".
Он прошел за ней мимо уничтоженных каменных собак и немного настороженно посмотрел на то место, где они стояли, просто чтобы убедиться в том, что они действительно исчезли, что его рост не стал меньше на два фута и что десятилетие восьмидесятых не вернулось обратно в область будущего. Она распахнула двери, и они вошли.
После завтрака он стал стряхивать пепел в кофейную чашку, но она выхватила ее и поставила перед ним пепельницу. Чашка была полна гущей, и в нее вполне можно было стряхивать пепел. Пепельница была чистой, без единого пятнышка, и он стряхнул в нее пепел с некоторым угрызением совести. Его мать умела расставлять по всему пути небольшие капканы, так что скоро лодыжки начинали кровоточить, а ум заходил за разум.
"Итак, ты вернулся", — сказала Элис. "Что привело тебя сюда?"
"Я скучал по тебе, ма".
Она фыркнула. "Так вот почему ты писал мне так часто?"
"Я не очень-то большой мастер по части писем".
"Но ты по-прежнему внимателен к своей матери. Этого у тебя не отнять".
"Извини", — сказал он. "Как тебе жилось, ма?"
"Не так плохо. Спина побаливает, но у меня есть лекарства. Я справлюсь".
"А выглядишь ты по-прежнему, как девушка", — сказал он с оттенком своей прежней добродушной лести. Ей всегда это нравилось, но сейчас лишь тень улыбки тронула ее губы. "Новые мужчины в твоей жизни?"
"Несколько", — сказала она. "Ну, а как насчет тебя?"
"Нет", — сказал он серьезно. "Никаких новых мужчин. Девушки — да, но никаких новых мужчин".
Он надеялся рассмешить ее, но опять вызвал лишь призрачную улыбку. Мое появление беспокоит ее, — подумал он. Она не знает, зачем я здесь. Не для того она ждала меня три года, чтобы я наконец появился. Ей хотелось бы, чтобы я оставался пропавшим без вести.
"Видишься с кем-нибудь постоянно?"
"Живу в свое удовольствие".
"Ты всегда так и поступал. Во всяком случае, ты ни разу не пришел домой сказать мне, что поставил какую-нибудь симпатичную девушку-католичку в интересное положение. В этом тебе надо отдать должное. Ты либо был очень осторожен, либо тебе везло, либо ты был очень вежлив".
Он попытался сохранить бесстрастное лицо. В первый раз за всю жизнь она заговорила с ним о сексе.
"Так или иначе, рано или поздно тебе придется это сделать", — сказала Элис. "Говорят, что холостяки живут прекрасно. Это не так. Ты просто становишься старым и безобразным, полным песка, как мистер Фримен".
Ларри фыркнул.
"Я слышала твою песню по радио. Я говорила всем, что это мой сын. Это Ларри. Большинство мне не верило".
"Ты слышала?"
"Ну, конечно. Ее постоянно передают по этой рок-н-рольной радиостанции, которую слушают юные девицы".
"Тебе понравилось?"
"Не больше, чем вся музыка этого сорта". Она посмотрела на него твердо. "Думаю, что какие-то места звучат очень впечатляюще. Похотливо".