"Иначе что?" — спросил Хэнк.
"Иначе это может быть что-нибудь заразное". Вик посмотрел на них обеспокоенно. "Я видел холеру в 1958 году, и это выглядело очень похоже".
Три человека вошли с носилками. "Хэп", — сказал один из них. "Тебе повезло, что твоя тощая задница не взлетела на небо. Вот этот парень, да?"
Они подались в сторону, чтобы пропустить их — Билли Верекера, Монти Салливана, Карлоса Ортегу — людей, которых все они прекрасно знали.
"Двое людей в машине", — сказал Хэп, отводя Монти в сторону. "Женщина и маленькая девочка. Обе мертвы".
"Ни хрена себе! Ты уверен?"
"Да. Этот парень, он еще не знает. Вы отвезете его в Брейнтри?"
"Ну да". Монти посмотрел на него в недоумении. "Что мне делать с этими двумя в машине? Я не знаю, как надо поступать в таких случаях, Хэп".
"Стью вызовет патрульную машину. Ты не против, если я поеду с вами?"
"Нет, черт возьми".
Они уложили человека на носилки и понесли его к машине. Хэп повернулся к Стью. "Я поеду в Брейнтри с этим парнем. Ты не мог бы вызвать патруль?"
"Разумеется".
"И позвони Мэри. Расскажи ей, что произошло".
"О’кей".
Хэп заторопился к скорой помощи и влез внутрь. Билли Верекер закрыл за ним двери и позвал своих напарников. Они смотрели в разбитый "Шевроле" как зачарованные.
Через несколько секунд скорая помощь уехала. Стью подошел к телефону и опустил монетку.
Человек из "Шевроле" умер в двадцати милях от госпиталя. Он сделал последний шумный вдох, затем выдохнул, попытался вдохнуть снова и просто замолк. Хэп достал бумажник из его кармана и заглянул в него. Там было семнадцать долларов наличными. Водительские права были выданы в Калифорнии на имя Чарльза Д. Кэмпиона. Там был еще военный билет и фотографии жены и дочери. Хэпу не хотелось их рассматривать.
Он запихнул бумажник обратно в карман мертвеца и сказал Карлосу выключить сирену. Было десять минут десятого.
ГЛАВА 2
С побережья в Атлантический океан уходил длинный каменный пирс, расположенный неподалеку от городка Оганквит, штат Мэн. Сегодня пирс напомнил ей серый укоризненный палец. Когда Фрэнни Голдсмит запарковала машину на стоянке, она наконец увидела Джесса. Он сидел на конце пирса, его силуэт вырисовывался в лучах послеполуденного солнца. Чайки кружились и кричали над ним, и она подумала, что едва ли хоть одна из птиц осмелится осквернить белым пометом его безупречную синюю рубашку.
Гус, лысоватый и толстоватый городской старожил, вышел встретить ее. Плата для приезжих составляла один доллар с машины, но сторож знал, что Фрэнни живет в городе. Фрэн приезжала сюда часто.
Ну разумеется, я часто сюда приезжаю, — думала Фрэн. Собственно говоря, я и забеременела-то прямо здесь, на этом пляже, футах в двенадцати от верхней границы прилива.
Гус вскинул руку в приветственном жесте.
"Ваш парень на самом конце пирса, мисс Голдсмит".
"Спасибо, Гус. Как дела?"
Улыбаясь, он махнул рукой в направлении автостоянки. Там стояло не более двух дюжин машин, и большинство из них принадлежало местным жителям.
"Клиентов сегодня не слишком-то много", — сказал он. Было семнадцатое июня. "Подождите недельки две, и мы принесем городу немного денег".
"Не сомневаюсь. Если только вы их все не пропьете".
Гус расхохотался и вернулся в сторожку.
Фрэнни оперлась одной рукой о теплый металл своей машины, сняла теннисные туфли и обула пару вьетнамок. Она была высокой девушкой с каштановыми волосами, хорошей фигурой и длинными ногами, которые часто удостаивались оценивающих взглядов мужчин. Мисс Колледжа, 1990.
Его звали Джесс Райдер. Было ему двадцать лет, на один год меньше, чем Фрэн. Он был студентом и поэтом. Что, впрочем, легко было отгадать по его безупречной синей рубашке.
Она остановилась на песке, чувствуя, как жар обжигает подошвы ее ног даже сквозь резину. Силуэт на дальнем конце пирса все еще был занят тем, что швырял в воду небольшие камушки. Мысль, пришедшая ей в голову, была отчасти забавна, но в целом встревожила ее.
Он знает, как он выглядит со стороны, — подумала она. Лорд Байрон, одинокий, но несломленный. Пребывающий в одиночестве и взирающий на море, которое ведет обратно, туда, где лежит родная Англия. Но я, изгнанник, быть может, никогда…
Ее расстроила не столько сама мысль, сколько то состояние сознания, о котором она свидетельствовала. Молодой человек, которого она думала, что любит, сидел там, вдалеке, а она стояла здесь и смеялась над ним у него за спиной.