"Но мы не знаем, что эти сны значат", — сказала я.
"Не знаем. Но можем узнать. Не уверен, можно ли считать слабые проявления телепатических способностей признаком нашего божественного происхождения. Существует множество людей, готовых поверить в чудо ясновидения, не веря в то, что оно доказывает существование Бога, и я являюсь одним из них, но я верю в то, что эти сны являются конструктивной силой, хотя они и могут нас испугать. Поэтому у меня есть вторичные соображения по поводу веронала. Принимать его это все равно что выпить немножко "Пепто-Бисмола", чтобы прошел живот, и сесть на самолет".
Запомнить: Экономические спады, дефициты, "Форд Гроулер", который мог проехать шестьдесят миль по шоссе на одном литре бензина. Чудесная машина. Вот и все, я кончаю. Если записи не станут короче, то этот дневник станет таким же длинным, как "Унесенные ветром" еще до того, как прискачет Одинокий Ковбой.
16 июля 1990
Только две записи, о снах. Во-первых, в течение этих последних двух дней Глен Бэйтмен был очень бледным и тихим, а этим вечером я заметила, как он принял дополнительную дозу веронала.
Во-вторых, мои собственные сны. Позавчера ночью я спала, как младенец, и ничего не могла вспомнить. Прошлой ночью мне впервые приснилась старая женщина. Ничего не могу добавить к уже сказанному, за исключением того, что от нее исходит аура доброты и радости. Теперь я могу понять, почему Стью так настаивал на том, чтобы мы поехали в Небраску, несмотря на весь сарказм Гарольда. Этим утром я проснулась полностью освеженной, думая, что если только нам удастся добраться до этой женщины, Матушки Абагейл, то все будет ОК. Надеюсь, она действительно там. (Кстати, я абсолютно уверена, что городок называется Хемингфорд Хоум).
Запомнить: Матушка Абагейл.
ГЛАВА 44
Было около четверти десятого утра тридцатого июля. Выехали они только час назад. Ехать приходилось медленно, потому что прошедшей ночью был сильный ливень, и дорога была еще скользкой. Со вчерашнего утра, когда Стью разбудил сначала Фрэнни, а потом Гарольда и Глена, чтобы сказать им о самоубийстве Перион, они почти не разговаривали. Он винит себя, — подумала Фрэн с горечью, — винит себя за то, в чем он виноват не больше, чем в ночной грозе.
Она хотела сказать ему это, отчасти потому, что его следовало поругать за самоедство, а отчасти потому, что она любила его. Эту вторую причину она уже была не в силах скрывать от самой себя. Ей казалось, что она может убедить его в том, что смерть Пери — это не его вина… но в процессе этого разговора она неизбежно раскроет свои подлинные чувства. Но вскоре это неизбежно случится, и Бог с ним с Гарольдом.
Они завернули за поворот и увидели перевернутый жилой прицеп, перегородивший дорогу. Его ржавый бок все еще блестел после ночного дождя. На обочине стояли три автофургона и большой дорожный грузовик. Рядом стояли люди, по крайней мере, человек двенадцать.
Фрэн была так потрясена, что затормозила слишком резко. Ее "Хонду" занесло на скользкой дороге, и она чуть не упала. Все они остановились и удивленно уставились на столь многочисленную группу живых людей.
"Ну давайте, слезайте", — сказал один из этих людей. Он был высокого роста, с рыжеватой бородой, и носил темные очки.
Сейчас он потребует предъявить водительские права, — подумала Фрэн. Рядом с человеком в темных очках стояло трое мужчин. Остальные были женщины. Их было как минимум человек восемь. Вид у них был бледным и взволнованным. Они сгрудились небольшими группками рядом с запаркованными автофургонами.
У человека в темных очках был револьвер. У остальных мужчин были винтовки. Двое были одеты в остатки военной формы.
"Слезайте, черт вас возьми", — сказал человек в темных очках, и один из его товарищей зарядил винтовку.
Глен и Гарольд выглядели озадаченными и испуганными.
"Гарольд", — сказал Стью спокойно. По глазам было видно, что он принял какое-то решение. "Гарольд, не…" А потом все и произошло.
Винтовка Стью висела у него за спиной. Он опустил плечо, чтобы ремень соскользнул вниз, и винтовка оказалась у него в руках.
"Не сметь!" — яростно закричал бородач. "Гарви! Вирдж! Ронни! Огонь! По женщине не стрелять!"
Гарольд попытался схватить свои револьверы, поначалу забыв, что они убраны в кобуры.
Глен Бэйтмен по-прежнему сидел на мотоцикле позади Гарольда в удивленном оцепенении.
"Гарольд!" — закричал Стью.
Фрэнни начала снимать с плеча свою винтовку. Она почувствовала себя так, словно воздух вокруг наполнился невидимой клейкой патокой, сквозь которую ей никогда не продраться. Она поняла, что, возможно, им придется здесь умереть.