Около часа дня двигатель аэросаней стал глохнуть. Стью остановил аэросани и достал из грузового отсека канистру. Она оказалась пустой. "О, Господи", — сказал он, почувствовав ее смертельную легкость.
"В чем дело, Стью?"
"Дело во мне! Я знал, что эта трахнутая канистра пуста и забыл наполнить ее. Слишком волновался, наверное. Ну скажи, разве я не идиот?"
"У нас кончился бензин?"
Стью отшвырнул в сторону пустую канистру. "Ей-Богу, да. Как я мог оказаться таким идиотом?"
"Наверное, думал о Фрэнни? Что нам теперь делать, Стью?"
"Попытаемся идти пешком. Возьмем спальные мешки и консервы. Прости меня, Том. Я виноват".
"Все в порядке, не переживай".
В тот день они до Боулдера не добрались. Им пришлось заночевать прямо на дороге, и у них даже не было сил раскопать снег, чтобы найти топливо для костра.
Тревожная мысль посетила его, когда он вползал в свой спальный мешок. Они придут в Боулдер, и там никого не будет. Пустые дома, пустые магазины, дома с крышами, провалившимися под тяжестью снега. Все исчезли, как персонажи твоего сна, после того как ты проснулся. Потому что в мире никого больше не осталось, кроме Стюарта Редмана и Тома Каллена.
К двум часам следующего дня они проползли еще несколько миль. Стью начал уже думать, что и следующий день им придется провести в пути. Именно он замедлял продвижение вперед. Боль в ноге становилась сильнее с каждым шагом.
Через час после холодного консервированного ленча он, погруженный в мысли о Фрэнни, врезался в остановившегося Тома.
"В чем дело?" — спросил он, потирая больную ногу.
"Дорога", — сказал Том, и Стью торопливо огляделся вокруг.
После долгой паузы Стью сказал: "Если б не ты, я бы грохнулся вниз".
Они стояли на снежном обрыве футов в пять высотой. Он круто уходил вниз, туда, где виднелся голый асфальт дороги. Справа стоял указатель с простой надписью ГОРОД БОУЛДЕР.
Стью стал смеяться. Он сидел на снегу и оглушительно хохотал, не замечая озадаченного взгляда Тома. Наконец он произнес: "Они расчистили дороги. Видишь? Мы дошли, Том! Мы дошли! Коджак! Иди сюда!"
"Мы снова в Боулдере", — тихо пробормотал Том. "Мы пришли домой, ей-Богу, да".
Стью похлопал его по плечу. "Пошли, Томми".
Около четырех снова пошел снег. К шести уже стемнело, и черный гудрон дороги стал призрачно белым. Стью очень сильно хромал. Том раз спросил его, не надо ли ему отдохнуть, но Стью только помотал головой.
К восьми часам вечера снег стал падать густой, непрерывной пеленой. Несколько раз они сбивались с дороги и увязали в придорожных сугробах.
Через двадцать минут в темноте раздался молодой нервный голос, от которого они застыли на месте.
"К-Кто там идет?"
Коджак зарычал, и шерсть у него на загривке встала дыбом. Том ахнул. В темноте, поверх непрерывного воя ветра, раздался звук, от которого кровь у Стью застыла в жилах: это был звук передернутого затвора.
Часовые. Они поставили часовых. Забавно было бы проделать такой путь, а потом получить пулю в лоб в двух шагах от городского универмага. Действительно забавно. Даже Рэнделл Флегг смог бы это оценить.
"Стью Редман!" — закричал он в темноту. "Здесь Стью Редман!" Он сглотнул слюну. "Кто вы?"
Глупо. Ты наверняка его не знаешь…
Но донесшийся до него голос действительно показался ему знакомым. "Стью? Стью Редман?"
"Со мной Том Каллен… ради Бога, не стреляйте в нас!"
"Это шутка?"
"Никакая не шутка! Том, скажи что-нибудь".
"Привет", — послушно произнес Том.
Наступила долгая пауза. Потом часовой сказал: "У Стью на старой квартире висел плакат. Что это был за плакат?"
Стью стал неистово рыться в своей памяти. "Фредерик Ремингтон!" — закричал он изо всех сил. "Там еще была надпись Тропа войны".
"Стью!" — радостно закричал часовой. Из снежной пелены вышел им навстречу черный силуэт. "Я просто не верю своим глазам…"
Когда он подошел к ним, Стью увидел, что это был Билли Геринджер.
"Стью! Том! И Коджак тут! А где Глен Бэйтмен и Ларри? Где Ральф?"
Стью медленно покачал головой. "Не знаю. Нам скорей надо в тепло Билли. Мы замерзаем".
"Конечно, идите в универмаг — он справа по дороге. Я позову Норма Келлогга… Гарри Данбертона… Дика Эллиса… черт, да я разбужу весь город! Это же просто чудо! Я не верю своим глазам!"